Они стояли друг перед другом, тяжело дыша. Гермиона понимала, что слишком вспылила, ведь на лице Малфоя больше не было выразительной и ехидной улыбочки, но осознание того, ЧТО он слышал, не давало ей покоя.
Устало опустив руки, девушка шагнула в сторону кровати, проговаривая про себя, как сильно её всё достало. Опустившись на мягкую поверхность, Гермиона закрыла лицо руками, стараясь унять злость. Это могло закончиться улыбкой, а дарить ему такой подарок она не хотела. Хватит с него её доброты.
― Мерлин, как же я тебя ненавижу, Малфой, ― пробормотала она, чтобы юноша услышал её. Гермиону раздражало всё: его присутствие, его внешний вид, его виноватый взгляд, его ехидная улыбочка. Он весь дарил только ужасные чувства и никакой отдачи на её хорошее отношение к нему.
Вдруг на её плечо опустилась рука, ненадолго обдав тело девушки теплом.
― Грейнд… Гермиона, ― услышала она виноватый голос Малфоя, продолжая скрывать лицо ладонями и касаясь пальцами горящих щёк. – Я не мог вернуться вчера в свое прежнее состояние. Я… Не всегда могу исправно превращаться обратно, поэтому без казусов не обошлось бы. И я не мог превратиться на руках у Бронта, это было бы слишком, при учёте, где он меня нашел. Было бы много вопросов. Я должен был узнать, что произошло с Маргарет на званом ужине. И мне пришлось пробраться в теле кота в кабинет Бронта. Кроме того, я узнал ценную информацию, которую ты хотела бы услышать. Была бы у меня другая возможность, я бы не попал к тебе в руки и не услышал то, что ты держала в себе всё это время. К тому же я не думал, что твоя грудь будет такой теплой и мягкой.
Как только эти слова вылетели из уст Малфоя, Гермиона вскинула голову и, не обращая внимания на сказанное им ранее, вновь подорвалась на ноги и шагнула в его сторону, намереваясь ударить. Этот мерзкий и ужасный слизеринец не знает своего предела. Пора бы его проучить!
Когда её рука взмыла ввысь, чтобы столкнуться с лицом Малфоя со звонкой пощечиной, юноша схватил её за руку и завёл её за спину девушки. Грейнджер недовольно зарычала, чувствуя, как по телу с новой силой разливается ярость, и даже попыталась вырваться, тем самым, заставив юношу сжать её запястья сильнее и прижать к своему телу. Девушка была смущена такому повороту, но обращать внимание на их положение сейчас было бы очень опрометчиво с её стороны.
― Я знаю, что ты злишься, ― тихо произнес он, смотря прямо в её глаза. – Я не мог поступить по-другому.
Его взгляд соскользнул на её губы, замерев на них. Грейнджер прекратила любые попытки вырваться, осознавая, что тем самым делает себе только больнее и усугубляет ситуацию. Сглотнула, наблюдая, как Драко наблюдает за всеми её движениями. Чувствовала его тепло, глубоко в душе понимая, что поступает неправильно, размышляя о том, как выглядит Малфой в этот момент и признавая тот факт, что он очень даже неплох.
***
Он чувствовал её слабое дыхание и быстрое сердцебиение. Они казались ему музыкой, которую он никогда не слышал. Ещё и эти губы, что она нарочно не закрывала.
Рядом с ней было так хорошо. Впервые за долгие годы Малфой был способен признать тот факт, что рядом с магглорождённой он чувствует себя превосходно. Совершенно. Она будто бросала ему вызов своим положением и отсутствием любого протеста.
Их положение в тот момент просто располагало к продолжению. Малфой ощущал, что именно сейчас нужно сделать то, о чем он думал несколько дней. Но делать всё нужно было осторожно. Он никогда не видел Грейнджер такой разъяренной. С виду она даже напоминала фурию, из-за чего у него пропадало всякое желание развивать и дальше скандал.
Медленно приблизившись к ней, Драко соскользнул взглядом по её лицу, чтобы вовремя заметить хоть какою-то долю ярости и страха. Но девушка даже не отстранялась, что уж говорить было про протесты. Подтолкнув её к себе ближе, юноша ощутил, как тёплое дыхание девушки задело его подбородок, из-за чего по телу прошла мимолётная и такая приятная дрожь.
Прикрыв глаза, Малфой аккуратно коснулся её губ своими, почувствовав, как внизу живота всё скрутило от этой странной близости. Чёртова Грейнджер не выходила из его головы несколько дней, а её образ до сих пор стоял перед глазами, стоило ему закрыть их. Это было хуже приворотного зелья. Это было глубже и чувственнее. Ему не хотелось дышать, чтобы не нарушить тот крошечный мостик, который они строили в тот момент. Она – его спасение от одиночества и боли. Она – его последняя соломинка, не дающая потеряться в глубинах самобичевания. Она – его глоток светлой жизни в пучине страха и ужаса прошлого.
Он чувствовал её мягкие губы, которые отбрасывали его пустые мысли в сторону. Проводил по ним языком, словно хотел слизать им её запах и страх. Прижимал к себе обмякшее тело в попытках создать что-то наподобие нежности, что он чувствовал к ней.
Когда же Гермиона в ответ коснулась кончиком языка его нижней губы Малфой, сам от себя не ожидая, прерывчато выдохнул, чувствуя, как тот самый тугой узел волнения взорвался, заставив на мгновение вздрогнуть. Её руки коснулись его плеч, не стесняясь наготы Малфоя. Между ними был только её халат, потому, что одеяло, которым прикрывался ранее юноша, соскользнуло и осело возле его ступней.
Руки невольно соскользнули по её телу и коснулись подбородка, подталкивая девушку к себе еще ближе. В тот момент он осознал, что помешался на идее просто поцеловать её. Гермиону Грейнджер, которая раньше так сильно его бесила. И это все казалось сейчас таким правильным, хотя через некоторое время Малфой вновь построит стену между ними и наденет на руки оковы, чтобы не повторить всего того, что было.
Он желал целовать ее так, чтобы больше в будущем никогда не заговорить. Драко не ожидал увидеть такой яркий мир, который казался ему раньше мрачным и тусклым. Чувствуя губы Гермионы, её руки на своей коже, её пальцы, что так обжигали, словно пытались проникнуть вглубь – всё это освещало то, что осталось от его души.
Его шаг вперед, её шаг назад, словно они сцеплены не обычным поцелуем, а оковами, и Гермиона прижата к стене. Пальцы дотронулись к густым и пахнущими шоколадом волос, а губы продолжают впитывать каждое её неловкое касание устами. Он не слышал ничего, кроме её сбивчивого дыхания и своего глухого сердцебиения.
Ладонь соскользнула вниз, убирая мешающий халат, и коснулась гладкой кожи её бедра. Это было так странно – касаться той, что за считанные дни стала родной. Целовать губы, которые манили к себе каждый раз, когда она что-то говорила.
Они никогда не были так близки, хоть между ними все ещё была пропасть. Как бы Драко не желал всем своим нутром перейти к чему-то большему, он осознавал, чем это могло кончиться. Ему было странно запоминать каждое её движение губ, каждое касание её пальцев по своей коже, каждый вдох и выдох. У него возникало очень странное чувство, словно его организм противился тому, что он делал. Однако этот поцелуй оказывал какое-то волшебное влияние на его тело и душу. Драко никогда не чувствовал себя столь полным жизни, словно Гермиона давала ему телу заряд энергии.
Он хотел бы, чтобы все происходящее было сном, длиною в жизнь. Это было странно и… Совершенно. На мгновение они стали одним целым и, казалось, что они и останутся им в будущем.
Легкое касание её пальцев по щеке – и все его мысли исчезли. Словно она прочитала их и постаралась избавить Драко от этой участи. Ему казалось, что она понимает его в каждого движения или взгляда.
Она отстранилась очень медленно, не желая отпускать его. Он не хотел открывать глаза, боясь, что она исчезнет из этой комнаты, этого города или его жизни.
И только в тот момент Драко понял причину такого резкого прекращения поцелуя. Тихий стук во входную дверь Грейнджер. «Как она может слышать всё?», ― подумал он, касаясь пальцами её шеи, а затем и губами.
― Малфой, ― тихо произнесла она, на что юноша никак не отреагировал. – Там пришли.
― Оставь, ― невнятно даже для себя пробормотал он, чувствуя своими губами нежную кожу, в которую хотелось впиться зубами и оставить свой след. – Пусть стучат.