Причина была довольно проста. Закрыв глаза, девушка попыталась вспомнить все моменты, когда Кори был рядом. И та самая маленькая деталь всплыла в её голове.
«— Нет. Каждый делал по глотку. Взрослые получали два пузырька, то есть, выпивали их дважды.
Бросив взгляд в сторону обеспокоенного Бронта, девушка заметила одну странность. Маленькая деталь, которая раскрыла все карты. В тот момент, когда она соскользнула взглядом по его руке, в её голове вспыхнуло воспоминание.
Кори носил обручальное кольцо. Резное, покрытое чёрной краской. А по центру красовался тёмно-синий камень. Лондонский топаз Блю. Мама рассказывала ей об этом камне, когда она была маленькой. Не твёрже, чем бриллиант, но по красоте — лучше, чем какой-либо другой камень. Замедляет старение и помогает при депрессии или меланхолии. Защищает от негативного взаимодействия, улучшает интуицию и одаривает владельца прозорливостью. Помогает улучшить финансовое состояние и развивать бизнес. И ещё много на что был способен этот камень.
Теперь же это кольцо красовалось на безымянном пальце Бронта».
«Обязательно нужно рассказать об этом Рэйфу!», — вспыхнуло в её голове, когда она открыла глаза. Определенно, Бронт что-то замышлял. И это что-то могло не нравится Рэйфу. Но стоит ли доверять ему?
В любом случае, он единственный, кто был готов что-то рассказать о Совершенстве. Плюс ей было безумно интересно узнать, что хотел ей дополнительно сообщить сопровождающий Малфоя.
«Малфой…», — всплыло в её голове и тут же отразилось внутри. Она так давно о нём не вспоминала. Эти два дня порядком измотали Гермиону. У неё была забита голова совершенно другим.
Боль от предательства была уже не такой ощутимой, как раньше. Но все же сердце продолжало тоскливо ныть. Её будущее стало похоже на прошлое. Рон тоже предал её, морально уничтожил. И только она нашла возможность возродиться, подобно Фениксу, её вновь растоптали. Только вот что-то изменилось внутри. Изменения — это не «хорошо» и не «плохо». Это просто что-то иное, что ещё не удалось Гермионе познать.
Единственное, что она поняла, на данный момент, — Драко Малфой оказался ещё тем слизняком. Ей часто приходилось вспоминать его холодный тон, когда он отчитывал её. И такой серьёзный, когда он рассказывал о том, что было у него на душе. И такой нежный — когда он говорил о ней самой.
Когда все успело переменится? Когда он понял, что им обоим не по пути? Когда он решил отвергнуть её, не позабыв упомянуть это грязное и мерзкое, как он сам, слово?
До встречи оставалось минимум два часа. А она уже была на иголках. Ей хотелось рвануть на пристань уже сейчас, но девушка понимала, что никого там не будет.
«Так, нужно сбить «хвост». Значит, Рэйф уверен, что за мной слежка», — подумала она, бросив в сторону балкона быстрый взгляд. Может, за ней уже следили? Нет, она бы почувствовала это, чисто интуитивно. А стоило ли полагаться на одну только интуицию? Вряд ли.
Часы громко пробили одиннадцать, из-за чего Гермиона вздрогнула и очнулась от своих мыслей. Поднявшись на затекшие от долгого сидения на диване ноги, девушка медленно подошла к столу, оторвала лист пергамента и, словно по традиции, решила заказать чашку кофе.
Она понимала, что второй день без сна — это плохая идея. Но каждая её мысль о происходящем лишь пробуждала внутренний интерес. Ещё и этот Анджелл. Что с ним будет? Куда его увели? Как его семья отреагировала на произошедшее?
Холодильник методично вибрировал, но ответов не давал. Гермиона громко вздохнула и опустилась на стул.
«Малфой бы сейчас мне очень помог разобраться», — мелькнуло в её голове, когда она опустила руки на стол и прилегла на них. Разум был затуманен, глаза бесконечно слипались, а желание выспаться воинственно побеждало любые мысли.
Ровно в полночь, когда раздалась очередная трель часов, Гермиона подорвалась и, как ошпаренная, попыталась привести себя в порядок. В первую очередь — голову. Но, как только взгляд пал на часы, девушка поняла, что уже опаздывала на встречу.
Быстро схватив палочку и ключи, она выбежала из квартиры. Лишь в коридоре сонный разум повторил ей, что она должна была сбить «хвост». Вытащив палочку и шепотом пробормотав дезиллюминационное заклинание, прикоснувшись кончиком артефакта к своей макушке, она ощутила, как по телу разлился лёгкий холодок. Проверить, подействовали ли чары, Грейнджер не смогла бы.
Вздрогнув, Гермиона обратила внимание на свою обувь. Сапожки на каблуках издавали бы лишний шум. Поэтому она стащила их со стоп, оставшись в одних носках, и, крадясь, спустилась по лестнице. Ей казалось, что шум создавал даже стук её сердца. Но нет. Всё было тихо. На ресепшене, похрапывая, сидел дворецкий.
Обрадовавшись своей удаче, девушка выскочила на улицу и вздохнула свежий воздух, который взбодрил её. Не став ждать ни секунды на пороге дома, Гермиона поспешила на пристань.
23 часа и 56 минут.
Возле места, где некогда девушка спускалась с корабля, стоял один единственный человек. Гермиона сразу же заметила, что вокруг не горел свет, что означало одно — Рэйф позаботился обо всем, чтобы их не отвлекали.
Медленно приблизившись к нему, Грейнджер сняла с себя чары невидимости и опустила ладонь на плечо мужчины. Последний вздрогнул и тут же обернулся.
— Мисс Грейнджер, как же вы меня испугали!
— Простите за опоздание, я проспала, — виновато произнесла она, натягивая на ледяные стопы сапоги. Бегать в носках по городу к концу осени было очень опрометчиво с её стороны. Но голова Гермионы была забита вовсе не болезнью или простудой.
— Присаживайтесь, у нас будет долгий разговор, — указав на последнюю в самой тени скамью, произнес Рэйф.
Тишина окутывала их. Гермиона задумалась, почему город ещё не успел сойти с ума? Почему она не слышала криков людей, или что-то ещё? Почему в городе не ввели комендантский час? Или города уже больше не было?!
— Мисс Грейнджер… — начал было Рэйф, но девушка тут же его перебила.
— Можно просто Гермиона. Что вы хотели мне рассказать?
Поколебавшись, мужчина сложил ладони в замок перед собой и выдохнул.
— Я знаю, что делает с людьми Безупречность, — твердо произнес Рэйф, взглянув на девушку. — Сейчас около четырех тысяч человек и сотня детей в опасности.
— Расскажите мне, что происходит, — взмолилась она, сдерживая себя, чтобы не опустить на ладони мужчины свои.
— Ваше зелье не такое простое и безобидное. Начнем, пожалуй, с Лунты. Это мышь, которая жила в лаборатории. Вы знаете, что с ней произошло?
— Отнюдь, — вздохнула Гермиона, предчувствуя вкус давно забытого ощущения — открытие тайны.
— Лунта была больна. Чем именно — сказать не могу, так как не помню. Но Аддингтон применил на ней Безупречность. После этого она стала очень агрессивной, искусала его, а затем — сбежала. Там её поймал Бронт и убил. Это было уже не животное, а живой труп! — возмутился Рэйф, и вздрогнул, скорее всего, представив себе мертвое животное, которое жило и бегало вокруг него.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила Гермиона, медленно сопоставляя факты, полученные ранее.
— Лунта была мертва изнутри. Но Безупречность как-то поддерживала в ней жизнь. И за это требовало только одно, — он замолчал, выдерживая паузу. — По этой же причине была убита Маргарет.
— Безупречность, верно? — спросила Грейнджер, вспомнив, как Анджелл требовал от неё «лекарство». Вот почему он набросился на неё. Он чувствовал запах зелья и думал, что оно у девушки.
— Да.
— Скажите, а что произошло сегодня, с мальчишкой, лет десяти? Его зовут Анджелл.
— Я не знаю, Гермиона, — честно ответил Рэйф, внимательно рассматривая её. — Но проблема не в этом. У нас осталось по меньшей мере около двух тысяч человек, которые не пили Безупречность и которым грозит опасность. От тех самых четырех тысяч человек.
— Что же делать? Вы же позвали меня с определенной целью, верно? — поддавшись вперед, спросила она.
— Да, — выдохнув, произнес Рэйф. Между ними повисло тягучее молчание, но мужчина продолжил спустя минуту. — Мы должны взорвать Совершенство.