Ария ухмыльнулась. Ноэль Канн был одним из самых богатых ребят в школе и типичным Розвудским парнем, именно поэтому Майк его боготворил. Самое ироничное было то, что ему тоже нравилась Ария, а она же свою пыталась подавить, что есть мочи.
- Пожелай мне удачи, - сказал Майк и приготовился кидать мячик. Он не попал в стакан, мячик покатился по столу и упал на пол.
- Промазал, - пропела Ария, а её брат взял своё пиво и выпил весь стакан до дна.
Майк попытался во второй раз закинуть шарик от пинг-понга в стакан Арии, но снова промахнулся.
- Отстой!
Ария дразнила его, от пива у неё кружилась голова.
- Как будто бы ты лучше, - парировал Майк.
- Хочешь поспорить?
Майк лишь фыркнул в ответ.
- Если ты проиграешь, ты отведёшь меня в "Турбулентность". Меня и Ноэля. Но не когда ты работаешь, - быстро добавил он.
- Если же я выиграю, то ты будешь моим рабом на неделю. В школе тоже.
- Идет, - сказал Майк. - Ты не собираешься этого делать, так как это не имеет значение.
Она отодвинула стакан на сторону стола Майка и прицелилась. Шарик несколько раз ударился об стол и приземлился точно в стакан, даже не затронув его стенок.
- Ха! - воскликнула Ария. - Ты проиграешь!
Майк выглядел потрясённым.
- Это был просто удачный бросок.
- Неважно! - радостно засмеялась Ария. - Слушай, я вот думаю... Может, мне заставить тебя ползти на четвереньках позади меня к школе? Или заставить тебя носить мамину фальдур? Фальдур Эллы была традиционная Исландская кепка, если ты носил её, то выглядел как сумасшедший эльф.
- Да пошла ты. - Майк вытащил мячик для пинг-понга из своего стакана. Мяч выскользнул из его рук и укатился.
- Я принесу, - сказала Ария. Она остановилась, чувствую себя приятно подвыпившей. Мячик укатился к барной стойке, и Ария наклонилась, чтобы поднять его. Одна парочка проскользнула мимо неё, сев за стол за углом, скрытый от посторонних глаз. Ария заметила, что у девушки были длинные темные волосы и розовое тату в виде паутины на ее запястье.
Это тату было знакомо ей. Очень знакомо. И когда она что-то шепнула парню, с которым была, он начал маниакально кашлять. Ария выпрямилась.
Это был ее отец. И Мередит.
Ария толкнула Майка.
- Мы должны идти.
Майк закатил свои глаза.
- Но я только что заказал вторую рюмку выпивки.
- Очень жаль. - Ария схватила его за куртку. - Мы уходим. Сейчас. - Она кинула сорок баксов на стол и потянула Майка за руку, пока он не встал. Он немного шатался, но у нее получалось толкать его по направлению к двери.
К несчастью, Байрон выбрал этот самый момент, чтобы издать один из своих отличительных смешков, который, как всегда говорила Ария, звучал как крик умирающего кита. Майк застыл, тоже узнав его.
Лицо их отца было повернуто к ним профилем, и он держал руку Мередит через стол.
Ария видела, что Майк узнал Байрона. Он нахмурил свою бровь.
- Подожди, - пропищал он, смущенно глядя на Арию. Она попыталась сделать беспечное лицо, но вместо этого она почувствовала, как уголки ее рта опустились. Она знала, что у нее было такое же лицо, какое делала Элла, когда пыталась защитить Арию или Майка от вещей, которые могли причинить им боль.
Майк прищурил свои глаза, глядя на нее, затем посмотрел на отца и Мередит. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, потом закрыл его, делая шаг к ним. Ария потянулась чтобы остановить его - она не хотела, чтобы происходило прямо сейчас. Она не хотела, чтобы это происходило вообще. Потом Майк подобрал челюсть, отвернулся от их отца и вылетел из Victory, налетев на официантку по пути.
Ария захлопнула за ним дверь. Она прищурилась от яркого дневного света на стоянке, оглядываясь по сторонам в поисках Майка. Но ее брат уже ушел
5 глава.
РАЗДЕЛ ИМУЩЕСТВА.
Спенсер проснулась на полу своей ванной комнаты, без малейшего понятия, как она там очутилась.
Часы на радио в душе показывали 6:45 вечера, а из окна вечернее солнце бросало тени на их двор.
Все еще был понедельник, день похорон Эли. Она, должно быть, заснула... и ходила во сне. Лунатизм был для нее типичным явлением - однажды все стало гораздо серьезней, на столько, что в седьмом классе ей пришлось провести ночь в Университетской Клинике Оценки Сна в Пенсильвании, с подключенными к ее мозгу электродами. Доктор сказал это просто стресс.
Она встала и умыла свое лицо холодной водой, глядя на себя в зеркало: длинные светлые волосы, изумрудно зеленые глаза, заостренный подбородок. Ее кожа была безупречна, а зубы белоснежно белыми. Это было нелепо, что она не выглядела так же ужасно, как чувствовала себя.
В ее голове снова возникло уравнение: Э знала про Тоби и Дело Дженны. Тоби вернулся. Поэтому, Тоби должен был быть Э. И он просил Спенсер держать рот на замке. Все её мучения в шестом классе снова возобновились.
Она вернулась в свою спальню и прижала свой лоб к окну. Слева была их семейная мельница. Она уже давно не работала, но родителям нравилось, что она придавала настоящий сельский вид их двору.
А справа по всему газону семьи ДиЛаурентис была полицейская лента с надписью "Не Пересекать". Место упокоения Эли, которое было покрыто цветами, свечами, фотографиями и другими вещами в её честь, становилось больше.
Через улицу от этого дома был дом Кавано. Две машины у дороги, баскетбольная сетка во дворе, небольшой красный флажок на почтовом ящике. Со стороны все казалось таким нормальным. Но вот на самом деле...
Спенсер закрыла глаза, вспоминая май седьмого класса, год спустя после того "дела Дженны". Она села на поезд до Филадельфии, чтобы встретить Эли в городе и пойти за покупками. Она была настолько занята, печатая Эли сообщение на своём новом телефоне, что проехала 5 или 6 остановок, пока поняла, что кто-то сидит напротив. Это был Тоби. Смотрит на неё.
Её руки начали трястись. Весь год Тоби был в школе-интернат и всё это время Спенсер его не видела. Как всегда его волосы свисали на глаза, на нём были огромные наушники, но что-то в Тоби в тот день было... сильнее. Страшнее.
Чувство вины, беспокойство по поводу случая с Дженной, которые Спенсер пыталась скрыть, нахлынули на неё с новой силой. Я доберусь до тебя. Она не хотела ехать с ним в одном поезде. Она высунула одну ногу с сидения, потом вторую, но рядом прошел кондуктор, и ей пришлось остаться на месте.
- Ты едешь на 30-ю улицу или на Восточный Рынок? - внезапно спросил он.
Спенсер отшатнулась.
- Тридцатая, - прошептала она. Когда проводник ушел, она взглянула на Тоби еще раз. Его лицо расплылось в широкой и зловещей улыбке. Через секунду его лицо было снова беспристрастным, но его глаза говорили: только. Ты. Подожди.
Спенсер вскочила и перешла в другой вагон. Эли ждала её на платформе тридцатой улицы. Когда он взглянули на поезд, Тоби смотрел прямо на них.
- Я вижу, кого-то выпустили из его маленькой тюрьмы, - сказала Эли с усмешкой.
- Да. - Спенсер попытался отшутиться. - А он всё ещё неудачник с большой буквы "Н".
Но через пару недель Эли исчезла. А это уже было не так смешно.
Громкий звук из компьютера Спенсер испугал её. Сигнал известил о новом письме. Она быстро подошла к компьютеру и открыла письмо.
Привет любимая!
Не разговаривал с тобой уже 2 дня и схожу с ума.
- Рен.
Спенсер вздохнула, чувствуя волну нервного возбуждения. Когда её сестра привела Рена на семейный ужин и Спенсер увидела Рена, что-то с ней произошло. Как будто он заколдовал её в ту секунду, когда появился в ресторане "Мошулу", сделал глоток красного вина и взглянул ей в глаза. Он был британцем, экзотичным, остроумным и любил те же группы инди, что и Спенсер. Он так не подходил её идеальной, податливой сестре Мелиссе. Но он так подходил для Спенсер. Она это знала... И, похоже, он это тоже знал.