— Мне в голову подобное не могло прийти, — проговорила Фреда, качая головой. Она оглянулась на брата и тот, ответил ей взглядом, выражавшим согласие и высшую степень потрясения. — Надеюсь, у нас еще будет возможность все это переварить. А сейчас, пожалуй, пора…
Она подошла ближе к Эйвину, остановилась напротив него.
— Ну, вот, кажется, мы действительно к чему-то подошли, — произнесла, глядя в глаза брату. — Все так странно и так… неправильно. Или наоборот — все так, как и должно быть. Если у меня больше не будет возможности что-то сказать тебе, то говорю сейчас. Ты замечательный, необыкновенный и я хочу, чтобы ты был счастлив.
Эйвин смотрел на сестру, не в силах ничего вымолвить. Они прощались, едва узнав друг друга, и помешать этому он не мог.
— Мне кажется, исполнение моего желания насчет Эйвина зависит еще и от тебя, — Фреда улыбнулась Метте, стоящей рядом с братом. — И спасибо тебе за все.
Та в ответ кивнула, быстро заморгала, отводя взгляд светлых глаз.
— Эйвин, дай свой амулет, — обратилась Фреда к брату. — Буду импровизировать, как и говорил Матиас, — пояснила она, видя вопросительные взгляды, устремленные на нее, — кстати, Метте, поблагодари их всех еще раз за неоценимую помощь.
Фреда подняла свой Custos, держа его на ладони. Эйвин приблизил треугольник, разжал пальцы и оба амулета, как намагниченные, соединились с легким металлическим щелчком, причем треугольник неведомым образом пластично изогнулся, плотно, без зазоров располагаясь внутри чуть выпуклой «чаши».
— Я думаю, что тебе эта штука больше не нужна, Эйвин, — прокомментировала Фреда, разглядывая полученный из их Custos’ов единый символ. — Но, если у нас все получится, ты взамен обретешь сильную защиту, какая только может быть у того, кто решится жить в этом ненормальном мире как обычный человек. А мне кажется, что именно этого ты и хочешь. Созданный эгрегор будет действовать всегда, а ты останешься в его кругу.
— Ну, а если у нас ничего не выйдет, — продолжила Фреда, — то ты избавишься от странного, непредсказуемого кровососущего предмета, который не сможешь выбросить и будешь хранить всю жизнь, не зная, что с ним делать. Когда-нибудь его могут найти твои дети. А ты ведь знаешь, чем кончаются неосмотрительные игры с этой штуковиной.
Шутка получилась из разряда «черного» юмора, но Эйвин улыбнулся.
— Сестренка, — отозвался он, — я чувствую твой настрой. У тебя все получится. У нас все получится, — добавил он. — Действуй.
— Вы должны уйти, — сказала Фреда, обращаясь к брату и его подруге. — Сейчас.
Никто не стал спорить. Метте быстро пробралась к двери, отодвинула задвижку. Прощанием стало обмен взглядами и кивками. Фреда заметила, что Эйвин особенно пристально посмотрел туда, где стояла их мать. Призрачная Мэдди улыбнулась и прикрыла глаза, пряча за ними печаль.
Эйвин с Метте быстро выскользнули из дома.
— Так, — выдохнула Фреда, пытаясь сдержать рвущиеся слезы. — Что мы имеем — лабиринт, четыре элемента и это, — она приподняла ладошку с лежащими на ней объединенными амулетами.
Лео и невидимая для него Мэдди смотрели, не вмешиваясь больше.
Фреда наступила в лабиринт, установила чашу в самый центр, там, где пересекались диагонали внутри квадрата. Светящиеся линии замерцали и особенно ярко в точках, где прямые визуально касались краев маленькой чаши.
— Элементы — это мы четверо. Рейн-Земля, — пробормотала она. — Лео, подтащи его сюда, ближе и дай-ка мне нож. Сам пока не заходи за рисунок.
Вампир потянулся к ней, передавая нож и стараясь не наступать в лабиринт. Затем легко переместил тело Вагнера ближе к девушке. Фреда подхватила Рейна подмышки и поместила его так, чтобы он лежал на одном из углов квадрата. Она взяла его руку, поколебавшись миг, поднесла нож к холодной ладони и провела лезвием. Кожа разошлась от пореза, но… рана выглядела так, словно она рассекла замороженную рыбу — бесцветная плоть, без единой капли крови. Фреда в ужасе уставилась на руку Вагнера.
«…пустая, бессмысленная оболочка…»
— Он полностью обескровлен, — проговорила она, едва ворочая языком. Фреда перевела беспомощный, полный отчаяния взгляд на Лео. — Как такое возможно?
Тот лишь покачал головой.
— Не сдавайся, — прошептала Мэдисон.
Фреда на миг задумалась, вспоминая все, что рассказывал ей Вагнер. Он упомянул тот знаковый визит к отцу, когда уже стал вампиром. Тогда Игнациус еще отдал ему капсулу с его человеческой кровью, велел хранить ее.