Я и чувствую себя таковым, стараясь не разбудить своего отца. Не могу сказать, что когда-либо представлял, как буду жить с ним в этом возрасте, но когда бо2льшую часть года ты в разъездах, содержать собственный дом не имеет смысла.
Как только завершу карьеру, буду строить, как это делали мои братья.
Как только завершу карьеру.
Это то, что я продолжаю говорить себе. Это то, что я продолжаю откладывать. Потому что без быка, на котором можно ездить каждые выходные, я понятия не имею, кем я буду. Или что я буду делать.
Это ужасающая перспектива. Которую я с удовольствием продолжаю игнорировать.
Как только я спускаюсь по лестнице, перехожу на обычный шаг и направляюсь прямо на кухню, где держу свои лекарства повыше, чтобы Люк не смог дотянуться до них своими грязными, создающими неприятности ручками.
Завернув за угол, я замираю, когда обнаруживаю, что кухня не пуста.
Саммер сидит за большим семейным столом, просматривая свой телефон. Перед ней стакан воды. Свет от экрана падает на ее умытое лицо. Он подчеркивает выражение удивления, когда она понимает, что я стою в широком арочном проходе и наблюдаю за ней.
— Привет, — говорит она осторожно, как будто не уверена в том, как я отреагирую на ее присутствие.
Кажется, в баре между нами все наладилось после того, как мы все хорошенько посмеялись. Я не хочу быть кретином по отношению к Саммер. Ни в чем из этого нет ее вины. К тому же эта женщина возбуждает меня, даже не пытаясь.
— Привет. Все хорошо? — спрашиваю я, и мой голос звучит громко в обычно тихой кухне.
Это единственное, что мне нравится в возвращении домой. Тишина. Вы просто не получите этого ни в отелях, ни в городе. Здесь по-настоящему тихо. По-настоящему спокойно.
Она кладет телефон на стол, прежде чем поднять свой стакан в моем направлении.
— Слишком много сладких напитков, смешанных с самым большим бокалом белого вина на свете. Спасибо, что отвез обратно.
Я прищелкиваю языком, открывая шкафчик над раковиной.
— В последние годы «Рейлспур» изменился. Но это все равно не то место, где модные девушки могут выпить вина.
Она задумчиво хмыкает.
— Хорошее замечание. В следующий раз я схожу за теплым молоком.
— Ты просто собираешься смеяться надо мной следующие два месяца? — Я наливаю стакан воды, а затем возвращаюсь к столу, не упуская из виду, что ее глаза скользят по моему телу. На мне только боксеры, я не привык прикрываться перед женщиной в доме.
Она сжимает губы в тонкую линию, когда я сажусь за стол, решая задержаться и не быть полным придурком. Ее компания не самая плохая. Она могла бы оказаться Лаурой, вцепившейся в меня, как медведь в улей. Это было бы еще хуже.
— Вероятно. Это мое негласное правило, когда мне некомфортно. — Она не шепчет и не опускает глаза; просто говорит о своей слабости, как будто делиться таким дерьмом — это нормально.
— Тебе некомфортно?
Саммер надувает губы. Только сейчас я замечаю, что на ней что-то вроде шелковой майки и шорты в тон. Они светло-фиолетовые и мерцают в тусклом свете горящей над плитой лампочки.
— Конечно.
— Почему? Все эти ухмылки и парирования. Покоряешь всех.
Она протягивает руку и расчесывает пальцами свои длинные шелковистые волосы. Локоны переливаются, как и ее пижама. Мой взгляд останавливается на шраме на ее груди, скользит к контурам ее сосков, которые проступают через ткань. Они не твердые, но я вижу их выпуклость, дразнящую форму. Заманчиво просто представлять, как они могут выглядеть.
Я поднимаю глаза, и они останавливаются на ее губах. На ухмыляющихся губах. Это напоминает мне о том, что Саммер Хэмилтон выводит меня из себя.
— Ты думаешь, это идеально подходит для меня? — спрашивает она. — Испытание огнем? Приходится повсюду следовать за кем-то, кто меня терпеть не может, потому что я просто пытаюсь выполнять совершенно новую работу, в то же время стараясь не вызвать у него еще большей ненависти ко мне? О да. С радостью подпишусь на это. Хорошие времена.
Я приподнимаю бровь.
— Неловкие молочные напитки — отличный способ понравиться мне. Хорошо сыграно. То, что ты присоединилась к моему придурковатому брату, — это здорово.
На самом деле это не так. Я хотел, чтобы она выбрала мою команду, а не Бо. Все выбирают Бо, потому что он такой солнечный, красивый и прочее дерьмо.
Она усмехается и крепко зажмуривает глаза. Первый признак разочарования, который я вижу.