— Судя по всему, на вас напали божьи коровки, мистер тамплиер. Что еще я могу сказать?
В этот момент послышалось рычание. Очень хорошо знакомое Алексии: низкое, громкое, полное решимости. Это рычание ясно говорило: «Ты еда».
— О, а теперь, как я подозреваю, пожаловали оборотни.
Так оно и было.
Конечно же, в сердечко Алексии закралась предательская надежда, что сейчас она увидит пятнистую шкуру, шоколадно-коричневую с примесью черного и золотого. Она вытянула шею, чтобы разглядеть за табуретом, которым сама же размахивала, свирепого зверя, мчащегося по каменному коридору с пеной на оскаленных клыках, зверя с бледно-желтыми глазами и такими милыми смеющимися морщинками вокруг них.
Но волк, которого увидела Алексия, щеголял белоснежным мехом, и его морды никогда не касалась улыбка. Прекрасный образец хомо люпус — или был бы прекрасным, если бы не его неумолимая свирепость. Он бросился на молодого тамплиера, даже не взглянув на обнаженный клинок, хотя тот, несомненно, был выкован из чистого серебра. Алексия, не глядя, знала, какие у оборотня глаза — льдисто-голубые. Получить подтверждение ей всё равно бы не удалось: человек и волк уже сцепились и вылетели в коридор. С громким боевым кличем настоятель выбежал из камеры и тоже вступил в бой.
Алексия совершенно не собиралась стоять в сторонке и трястись. Она покрепче ухватила ножку табурета и, когда молодой тамплиер отлетел к ней, изо всех сил обрушила предмет тюремной меблировки ему на голову. Надо же, как она наловчилась проламывать черепа на старости лет — пожалуй, это даже неприлично.
Юноша упал.
Теперь против оборотня остался один настоятель.
Алексия решила, что Чаннинг и сам прекрасно позаботится о себе, а ей лучше выбираться на свободу, пока тамплиеру не до нее. Она бросила табурет, приподняла юбки, и побежала по коридору, наугад решив, что один его конец больше напоминает выход, чем другой. И столкнулась с мадам Лефу, Флутом и месье Труве.
Ага, значит, она правильно выбрала дорогу!
— Добрый день всем. Как поживаете?
— Некогда шутить, Алексия, дорогая. Как это похоже на вас — вы успели сбежать раньше, чем мы пришли вас спасать? — мадам Лефу сверкнула ямочками на щеках.
— О да. Находчивости у меня не отнять.
Мадам Лефу бросила ей какую-то длинную штуку, и Алексия поймала ее свободной рукой (вторая была занята юбками).
— Мой парасоль! Вот чудесно.
Она заметила, что Флут держит в одной руке ее чемоданчик, а в другой — один из своих миниатюрных пистолетиков.
Месье Труве протянул Алексии руку.
— Миледи?
— Благодарю, месье, вы очень любезны, — Алексии без особого труда удалось взять часовщика под руку, не выпуская парасоля и юбок. — Кстати, спасибо за божьих коровок. Очень мило с вашей стороны было их послать.
Месье Труве потащил ее вперед по коридору. Только тут Алексия начала понимать, какие огромные эти катакомбы и как глубоко под землю ее упрятали.
— Да, я позаимствовал у вампиров их модифицированную конструкцию. А в усики вместо яда залил снотворное. Это оказалось довольно действенной альтернативой.
— Безусловно. Разумеется, только до тех пор, пока в ход не пошли мечи. Боюсь, трех ваших миньонов вы потеряли.
— Ах, бедные малютки. Все-таки они не очень годятся для боя.
Они поднялись по крутой лестнице и торопливо зашагали по другому длинному коридору, который вел, кажется, в обратном направлении — в ту же сторону, откуда они только что бежали.
— Если вы не сочтете это дерзостью, позвольте спросить, — задыхаясь, проговорила Алексия, — что вы здесь делаете, месье?
Француз ответил, пыхтя на ходу:
— Прибыл вместе с вашим багажом. Оставил условный знак для Женевьевы, чтобы она знала, что я здесь. Не хотелось упустить всё самое интересное.
— Мы с вами явно по-разному понимаем это слово.
Француз окинул ее быстрым взглядом с головы до ног. В глазах у него так и бегали искорки.
— Ну что вы, миледи. Я бы сказал, примерно одинаково.
Алексия улыбнулась в ответ — и, надо сказать, улыбка вышла не столько любезная, сколько кровожадная.
— Осторожно! — раздался крик Флута. Камердинер шел впереди, за ним следом мадам Лефу. Но тут он внезапно остановился, прицелился и выстрелил из своего пистолетика.
По коридору на них надвигалось около дюжины тамплиеров, а перед ними вышагивала облаченная в твид маленькая, как марионетка, фигурка немецкого ученого. Дополнял эту грозную картину с лаем скачущий впереди Пош, похожий на разъяренную пушинку одуванчика с желтым бантом на шее.