— Что вы скажете — сумеем мы прорваться сквозь этот заслон?
Мадам Лефу задумчиво склонила голову набок.
Алексия отпустила юбки и вскинула свободную руку:
— С моими необычными способностями приключение может выйти довольно интересным. Месье Труве, позвольте, я покажу, как действует парасоль. Думаю, мне лучше освободить обе руки.
Алексия наскоро рассказала часовщику, как эффективнее всего использовать арсенал устройства в их нынешних обстоятельствах.
— Прекрасная работа, кузина Женевьева! — месье Труве был, кажется, искренне восхищен.
Мадам Лефу покраснела и занялась булавками для галстука. Она достала обе: деревянную — для вампиров и серебряную, за неимением лучшего, для тамплиеров. Флут взвел курок. Алексия сняла перчатки.
Они совсем забыли о господине Ланге-Вильсдорфе — даже удивительно, как им это удалось, учитывая, что его несуразная пародия на собаку все еще тявкала во всю глотку.
— Но ты не можешь уйти, женская особь! Я не закончил свои исследования. Мне так хотелось вырезать из тебя ребенка и препарировать. Я мог бы выяснить его природу. Я мог бы… — он осекся: его прервал громкий рык.
Прямо на них выскочил Чаннинг. Выглядел он изрядно потрепанным. Прекрасный белый мех побурел от крови, часть порезов, нанесенных серебряным клинком, всё еще кровоточила — они затягивались медленнее обычного. К счастью, ничего угрожающего жизни оборотня Алексия не заметила. А о его противнике-настоятеле ей не хотелось и вспоминать — там-то без смертельных ран явно не обошлось.
Чаннинг высунул язык, а затем повернул голову в сторону битвы, кипевшей прямо перед ними.
— Я знаю, — кивнула Алексия, — вы привели с собой кавалерию. Право, это было лишнее.
Оборотень тявкнул на нее, словно хотел сказать: «Сейчас не время для легкомыслия».
— Хорошо — после вас.
Чаннинг двинулся к кипящей свалке, в которой смешались вампиры и тамплиеры.
Немецкий ученый, съежившийся при виде оборотня, завопил, не отходя от стены, в которую вжимался изо всех сил:
— Нет, женская особь, ты не уйдешь! Я тебя никуда не пущу!
Алексия взглянула на коротышку и увидела, что он выхватил какое-то необычное оружие. Оно напоминало кожаную волынку с заклепками, скрещенную с мушкетоном. Ствол сурово глядел в сторону Алексии, но рука господина Ланге-Вильсдорфа слишком дрожала на спусковом крючке. Не успел еще никто отреагировать на появление этого оружия, как Пош в неожиданном приступе безрассудной отваги бросился на Чаннинга.
Не сбавляя шага, оборотень мотнул головой, раскрыл свою исполинскую пасть и проглотил собачонку целиком.
— Нет! — вскричал немец, мгновенно переводя ствол мушкетона-волынки на обидчика и нажимая на курок. Раздался громкий хлопок, из ствола вылетел шар размером с кулак, сделанный из какого-то красного желе, ударился в бок Чаннинга и разлетелся брызгами. Что бы это ни было за вещество, для оборотней оно, как выяснилось, опасности не представляло: белоснежный волк только встряхнулся, как мокрая собака, и посмотрел на маленького человечка с отвращением.
Флут, выстреливший в тот же миг, попал немцу в плечо. Разряженный пистолетик, снова ставший бесполезным, отправился в карман камердинера. Алексия подумала: надо бы раздобыть для Флута оружие получше, посовременнее — может, даже револьвер.
Господин Ланге-Вильсдорф вскрикнул от боли, схватился за раненое место и упал.
Мадам Лефу подошла к нему и вырвала из его обессилевшей руки необычное оружие.
— Хотите правду, сэр? Идеи у вас, может, и здравые, но методы исследования и моральный кодекс вызывают большие, нет, огромные сомнения. Вы плохой ученый, сэр! — с этими словами француженка ударила его в висок стволом его собственного мушкетона-волынки. Немец звучно стукнулся головой о пол и затих.
— Право, Чаннинг, — укорила Алексия оборотня, — зачем вам понадобилось глотать собаку этого человека? Уверена, у вас теперь будет ужасное несварение желудка.
Белоснежный волк фыркнул и, не глядя ни на кого, бросился в бой, в котором пока не наблюдалось решительного перевеса ни одной, ни другой стороны. Очевидно, при раскладе двое против одного, если двое — хорошо обученные воины-монахи, а один — вампир, силы примерно равны.
Алексия побежала следом за Чаннингом. Настала пора немного сдвинуть весы.
Пока оборотень прокладывал путь, просто прогрызая его в гуще схватки, Алексия без перчаток старалась дотронуться до всех, до кого могла дотянуться. Вампиры от ее прикосновения делались смертными, а тамплиеры с омерзением отшатывались; таким образом, она имела преимущество и перед теми и перед другими.