Профессор Лайалл кивнул.
— Пожалуй, — он выдержал паузу, а затем сказал: — Мы должны уговорить ее уехать из Лондона.
В эту-то минуту в лабораторию и ворвалась сама леди Алексия Маккон.
— Уверяю вас, мои дорогие, уговоров не потребуется. За вас уже постарались божьи коровки. Собственно, из-за этого я и собрала вас здесь. То есть не из-за божьих коровок — из-за отъезда, — Алексия явно была несколько взволнована. Тем не менее она со своей обычной деловитостью сняла перчатки и бросила их вместе с ридикюлем, парасолем и шевелящейся розовой шляпной картонкой на ближайший рабочий стол. — Пора мне побывать на континенте, как вам кажется? Я подумала: может, кто-то из вас захочет составить мне компанию? — она застенчиво улыбнулась и только тут вспомнила о хороших манерах. — Как поживаете, Танстелл? Добрый день, Женевьева. Флут. Профессор Лайалл. Спасибо вам всем, что пришли. Прошу простить меня за опоздание. Видите ли, сначала божьи коровки, а потом мне было совершенно необходимо выпить чаю…
— Алексия! — мадам Лефу чрезвычайно встревожилась. Волосы у леди Маккон были разлохмачены, а на подоле платья, кажется, зияли две-три дыры. Изобретательница взяла руку Алексии в обе ладони. — С вами все хорошо?
Профессор Лайалл спросил одновременно с ней:
— Божьи коровки? Что еще за божьи коровки?
— Добрый день, леди Маккон, — с улыбкой поклонился Танстелл. — Вы и в самом деле собираетесь уезжать? Какая жалость. Моя жена ужасно огорчится.
Флут ничего не сказал.
Профессор Лайалл взглянул на руки француженки, столь интимным жестом сжимающие пальцы леди Маккон.
— Вы намерены предложить себя в попутчицы, мадам Лефу?
Он сразу заметил, что все устройства в машинном отсеке выключены и аккуратно убраны.
Леди Маккон довольным голосом проговорила:
— Отлично. Я надеялась, что вы согласитесь сопровождать меня, Женевьева. У вас ведь есть полезные связи в Европе, не так ли?
Изобретательница кивнула:
— Я уже просчитала кое-какие маршруты эвакуации, — и добавила, вновь переводя взгляд на Лайалла: — А вы подумали, сможете ли надолго покинуть стаю Вулси?
— Стае Вулси не привыкать разбиваться на части. Мы одна из немногих стай, которые проделывают это время от времени — как в военных целях, так и в связи с обязательствами перед БРП. Но нет, вы правы. В нынешних обстоятельствах я никак не могу уехать. Положение слишком щекотливое.
Мадам Лефу поспешно поднесла руку к лицу, сделав вид, что закашлялась, однако ей не вполне удалось скрыть смешок.
— Ну разумеется. Не можете же вы оставить лорда Маккона в таком… состоянии.
— В таком состоянии? Мой мерзавец-муж — «в таком состоянии»? Вот и прекрасно! Поделом ему.
Профессор Лайалл чувствовал, что совершает нечто вроде предательства своего альфы, однако не мог не признать:
— Он хлещет формальдегид как воду, чтобы не трезветь.
Самодовольное злорадство на лице леди Маккон внезапно сменилось тревогой.
— Не волнуйтесь, — поспешил успокоить ее Лайалл. — Формальдегид не может ему повредить, во всяком случае, серьезно, хотя, безусловно, отлично помогает вывести его из строя на неопределенное время.
— «Не волнуйтесь»? — леди Маккон отвернулась, чтобы подвинуть шляпную картонку, которая подползала к краю стола. — А кто волнуется?
Профессор Лайалл торопливо договорил:
— Коротко выражаясь, альфа из него сейчас никакой. Вулси — серьезная стая, ее и в лучшие времена нелегко было держать в руках: народ там беспокойный, к тому же ее политическое влияние не может не соблазнять предприимчивых одиночек. Я вынужден остаться здесь и отстаивать интересы графа.
Леди Маккон кивнула:
— Конечно, вы должны остаться. Я уверена, мы с Женевьевой отлично справимся вдвоем.
Изобретательница с надеждой взглянула на профессора Лайалла.
— Я была бы признательна, если бы вы нашли время присмотреть за моей лабораторией, пока меня не будет.
Бету эта просьба обрадовала.
— Почту за честь.
— Не могли бы вы зайти как-нибудь вечером, проверить, не пробрался ли кто-нибудь сюда, и убедиться, что несколько самых чувствительных механизмов смазаны и содержатся в исправности? Я оставлю вам список.
На этом месте Танстелл оживился:
— Уверен, моя жена с радостью присмотрит за порядком в вашем шляпном магазине, если хотите, мадам Лефу.
Идея привела француженку в настоящий ужас.
Профессор Лайалл живо представил себе пугающую картину: Айви, в руки которой попал целый магазин шляп. Это был прямой путь к катастрофе и хаосу. С таким же успехом можно запустить кошку в клетку, полную голубей. Кошку, одетую в бирюзовую парчу, с весьма своеобразными представлениями об окраске и расположении голубиных перьев.
Леди Маккон потерла руки:
— Как раз для этого в том числе я и пригласила вас сюда, Танстелл.
Мадам Лефу бросила на Алексию очень пристальный оценивающий взгляд. И, помедлив с минуту, задумчиво произнесла:
— Пожалуй, было бы неплохо, если бы без меня здесь сохранялась какая-то видимость нормального течения дел. Лучше, если вампиры не будут знать точно, кто ваши друзья, — она повернулась к Танстеллу. — Как вы думаете, ваша жена справится с такой задачей?
— Она будет в полном восторге, — широкая ухмылка вновь засияла на лице рыжеволосого актера.
— Я почти боялась, что вы это скажете, — с грустной полуулыбкой отозвалась мадам Лефу.
«Бедная мадам Лефу», — подумал профессор Лайалл. С большой долей вероятности к ее возвращению шляпного магазина у нее уже не будет.
— Вампиры? Вы сказали — вампиры? — до сознания леди Маккон наконец дошел смысл остальных слов.
Лайалл кивнул:
— Мы полагаем, что теперь, когда информация о вашем деликатном положении стала общественным достоянием, вампиры попытаются… если говорить без лишних церемоний — убить вас.
Леди Маккон приподняла брови:
— Например, при помощи хитрого трюка с ядовитыми божьими коровками?
— Прошу прощения?
— Божьи коровки? — Танстелл оживился. — Обожаю божьих коровок. Очаровательные полусферические создания.
— Эти вряд ли привели бы вас в восторг, — леди Маккон в подробностях рассказала о своей недавней встрече с кошмарными жуками и о том, как чудом избежала ядовитого укуса. — Пока что день складывается не очень-то приятно, — заключила она, — с учетом всех обстоятельств.
— Вам не удалось поймать одну для более детального исследования? — спросила мадам Лефу.
— А как вы думаете, что у меня в шляпной картонке?
Глаза мадам Лефу заблестели.
— Фантастично! — она убежала прочь и какое-то время суетливо металась по лаборатории, а потом появилась в стеклокулярах и массивных кожаных перчатках с кольчужной обшивкой.
Профессор Лайалл, единственный бессмертный из присутствующих, взял на себя риск открыть шляпную картонку.
Француженка запустила туда руку и достала большого тикающего жука, дергающего лапками в знак протеста. Она с интересом осмотрела его сквозь увеличительную линзу.
— Великолепная работа! Просто великолепная. Любопытно, нет ли там клейма мастера.
Она перевернула механического жука.
Тот издал пронзительный жужжащий звук.
— Merde! — воскликнула мадам Лефу и резко подбросила божью коровку вверх. И та оглушительно взорвалась, осыпав всех кусочками красного лака и деталями часового механизма.
Алексия слегка вздрогнула, но довольно быстро оправилась от испуга. После такого утра, как сегодня, стоит ли обращать внимание на небольшой взрыв? Она усмехнулась, глядя на засыпанный мусором пол.
Профессор Лайалл чихнул: облачко маслянистой металлической пыли щекотало чувствительный нос оборотня.
— Это в духе вампиров. Они всегда взрывают все, что не могут высосать досуха.
Флут принялся за уборку.
— Жалко, — сказала мадам Лефу.
Профессор Лайалл подозрительно покосился на француженку.