— И как только они нашли меня так быстро?
Алексия прицелилась.
— Так значит, они охотятся за вами и вас это совсем не удивляет. Весьма любопытно! — часовщик с насмешкой покосился на нее.
— Да. Они доставляют мне массу неудобств.
Месье Труве сдавленно, раскатисто хохотнул.
— Я же говорил, что ты всегда преподносишь мне очаровательные сюрпризы и неприятности в придачу, верно, Женевьева? Во что ты втянула меня на этот раз?
Мадам Лефу пояснила:
— Прости, Гюстав. Мы должны были сказать раньше. Лондонские вампиры хотят смерти Алексии и, видимо, заразили этим желанием парижские рои.
— Надо же. Как весело-то! — бородач не выглядел расстроенным — напротив, казалось, что он рассчитывает от души позабавиться.
Вампиры придвинулись ближе.
— Ну послушайте, разве не лучше обсудить проблему цивилизованно? — Алексия, всегда отличавшаяся воспитанностью и хорошими манерами, была сторонницей переговоров всегда, когда это возможно.
Ни один из вампиров не откликнулся на ее призыв.
Мадам Лефу повторила вопрос по-французски.
Ни малейшего отклика.
Вампиры вели себя просто возмутительно невежливо. Могли бы, по крайней мере, ответить: «Нет, сейчас нас интересует только убийство, однако большое спасибо за предложение». Алексия, отчасти компенсируя исключительной любезностью обхождения недостаток души — получалось что-то вроде бального наряда, составленного из одних аксессуаров, — твердо стояла на том, что предупредительность и уважение к собеседнику, даже весьма агрессивно настроенному, никогда не бывают лишними. А эти вампиры, вероятно, и слов таких никогда не слышали!
Они мрачно брели к Алексии по мастерской, уставленной множеством столиков и витрин. Большая часть была завалена разобранными часами самых разнообразных видов. И неудивительно, что один из вампиров, очевидно, намеренно — учитывая обычно присущую сверхъестественным грацию и изящество, — смахнул какую-то кучку деталей на пол.
Что оказалось неожиданным, так это реакция месье Труве.
Он в ярости зарычал и швырнул в вампира часы с кукушкой, которые держал в руке.
— Ку?.. — вопросительно проговорили часы на лету.
Часовщик закричал:
— Это был прототип атмосферных часов с двойным регулирующим эфирным проводником! Революционное изобретение, которое теперь невозможно восстановить!
Часы ударили вампира в бок — тот довольно заметно вздрогнул, — но ущерба почти не нанесли и упали на землю с тихим печальным: «Ку-у-у?..»
Алексия решила: кажется, пора стрелять. И выстрелила.
Отравленный дротик, тихонько прошелестев в воздухе, вонзился одному из вампиров прямо в грудь и застрял там. Вампир взглянул на него, а затем на Алексию с глубоко оскорбленным видом, а затем безвольно стек на пол кучкой переваренной лапши.
— Хороший выстрел, но надолго это его не задержит, — сказала мадам Лефу. Ей ли было не знать! — Сверхъестественные приходят в себя после обездвиживающего средства быстрее, чем дневные люди.
Алексия дослала в парасоль заряд и выпустила второй дротик. Еще один вампир упал, но первый уже неуклюже поднимался на ноги.
И тут двое оставшихся бросились вперед.
Мадам Лефу выстрелила в одного деревянным шипом из своих наручных часов — промахнулась и попала не в грудь, а в мякоть левого плеча. «Ага! — подумала Алексия. — Так я и знала, что это не обычные часы!» Затем француженка ткнула того же вампира в лицо деревянной булавкой для галстука. У вампира выступила кровь на руке и на щеке, и он опасливо попятился.
— Ты нам не нужна, ученая девица. Отдай нам душесоску, и мы уйдем.
— Заговорили наконец-то? — Алексия была раздосадована.
Последний вампир бросился на нее, явно намереваясь утащить ее силой. Его рука сжалась у нее на запястье, и только тут он осознал свой промах.
Не успел вампир коснуться запредельной, как его клыки исчезли, а вместе с ними и сверхъестественная сила. Бледная гладкая кожа сделалась цвета спелого персика и покрылась веснушками — веснушками! Сдвинуть Алексию с места он теперь не мог, но и ей, несмотря на изрядные усилия, не удавалось вырваться. Должно быть, поганец до трансформации был крепким мужчиной. Алексия принялась колотить его парасолем, но, несмотря на чувствительные ушибы, это уже не сверхъестественное существо пальцы не разжимало. К нему, кажется, еще и вернулась способность к дедукции — бывший вампир догадался применить принцип рычага и повернулся так, словно готовился перекинуть свою добычу через плечо.
Мастерскую заполнил грохот выстрела. Вцепившийся в Алексию агрессор, не успев завершить свое намерение, отлетел в сторону выломанной двери и схватился за бок. Оглянувшись, Алексия с удивлением увидела невозмутимого Флута, держащего в руке все еще дымящийся однозарядный «дерринджер» с рукояткой из слоновой кости. Это был, без сомнения, самый маленький пистолет из всех, какие леди Маккон попадались. Из того же кармана Флут выудил еще один пистолет, чуть побольше. Оба были чудовищно устаревшие — лет на тридцать, если не больше, но в дело вполне годились. Вампир, которого ранил Флут, так и лежал на полу, корчась в агонии. Насколько можно было догадаться, пулю изготовили из дерева, чем-то пропитанного для прочности, потому-то вампир так долго не мог оправиться. К своему ужасу, Алексия поняла: он ведь может и умереть от такой раны. Эта мысль — о смерти бессмертного — с трудом умещалась в голове. Сколько накопленных знаний и опыта уйдет вместе с ним!
Какое-то мгновение месье Труве глядел на Флута, как завороженный.
— Так это у вас оружие сандаунеров, мистер Флут?
Бывший дворецкий не ответил. В этом вопросе слышалось скрытое обвинение: термин «сандаунер» подразумевал официальную санкцию правительства ее величества на уничтожение сверхъестественных. Ни один британский подданный не имел права владеть подобным оружием без разрешения.
— С каких это пор ты разбираешься в оружии, Гюстав? — мадам Лефу надменно изогнула бровь.
— В последнее время я очень заинтересовался порохом. Ужас, сколько грязи от него, но он необычайно полезен, когда требуется направленное механическое воздействие.
— Не могу не согласиться, — кивнула Алексия, вновь вскидывая парасоль и выпуская последний дротик.
— Ну вот, все истратили, — упрекнула ее мадам Лефу и метнула свой, более действенный деревянный шип в вампира, зашатавшегося под действием дротика. Шип вонзился ему в глаз. Из раны потекла вязкая черная кровь. Алексии стало дурно.
— Ну в самом деле, Женевьева, неужели без такого нельзя обойтись? Это совсем не радует глаз, — месье Труве, кажется, вполне разделял отвращение леди Маккон.
— Больше не буду, если ты пообещаешь больше так не каламбурить.
Итак, два вампира были выведены из строя. Двое оставшихся отступили на безопасное расстояние, чтобы выработать новую тактику. Они явно не ожидали такого отпора.
Мадам Лефу посмотрела на Алексию.
— Не тяните время. У вас же есть ляпис солярис.
— Вы уверены, что это совершенно необходимо, Женевьева? Это как-то невежливо. Я могу нечаянно убить кого-нибудь из них. Мы и так натворили дел, — она указала подбородком на вампира, раненного Флутом, который теперь лежал пугающе неподвижно. Убить даже в целях самозащиты весьма редкое и чаще всего довольно древнее создание было все равно что бездумно уничтожить кусок редкого выдержанного сыра. Правда, этот кусок сыра обладал клыками и был смертельно опасен, но все же…
Изобретательница изумленно взглянула на подругу:
— Да, я разрабатывала это оружие с расчетом на смертельное действие.
Один из вампиров вновь бросился на них, а вернее, на Алексию. В руке он держал длинный нож. Видимо, лучше представлял себе, что значит иметь дело с запредельной, чем его лежащие без чувств спутники.
Флут выстрелил из второго пистолета.
На этот раз пуля попала вампиру в грудь. Он рухнул навзничь, врезался в уставленную часами витрину и сполз на пол, издав при падении точно такой звук, какой издает ковер, когда из него выбивают пыль.