Немец забормотал себе под нос:
— Вероятно, в моих расчетах есть какая-то ошибка. Возможно, эфирному обмену между матерью и ребенком в какой-то мере препятствует частичное сохранение души. Но почему же тогда в ребенке не сохраняется часть души отца, принадлежащего к дневному народу? Разные виды душ? — немец перечеркнул свои аккуратные заметки быстрым росчерком стилографа, перелистнул страницу и начал что-то писать заново.
Все молча смотрели на него. Аппетит у Алексии почти пропал. И вдруг немец остановился на полуслове и поднял на них широко раскрытые глаза: до него наконец дошел смысл последних слов мадам Лефу.
— Вампиры пытаются ее убить? Вы сказали, они пытались убить ее? Вот это существо, которое сидит за столом в моем доме?!
Мадам Лефу пожала плечами:
— Ну да, ее. Кого же еще?
— Но это означает, что они придут сюда. Они идут по ее следу. Сюда! Вампиры! Ненавижу вампиров! — господин Ланге-Вильсдорф звучно сплюнул на пол. — Грязные кровососы, орудия дьявола! Вы должны уйти. Вы все должны уйти сейчас же! Мне очень жаль, но я не могу позволить вам остаться при таких обстоятельствах. Даже ради научных изысканий.
— Но господин Ланге-Вильсдорф, кто же так обращается с товарищами по Ордену медного осьминога? Будьте благоразумны: сейчас ведь середина дня!
— Даже ради Ордена! — человечек вскочил с таким видом, будто готов был впасть в истерическое состояние, как его собака. — Вы должны уйти! Я дам вам продукты, деньги, контакты в Италии, но вы должны покинуть мой дом немедленно. Идите к тамплиерам. Они позаботятся о вас хотя бы потому, что вампиры хотят вашей смерти. У меня нет такой возможности. Это не в моих силах.
Алексия встала и только тут заметила, что Флут, почуяв надвигающуюся катастрофу, поскольку был именно Флутом и никем иным, неслышно ускользнул в гостевые комнаты. Там он, очевидно, успел собрать чемоданчик Алексии, захватить парасоль и верхнюю одежду и теперь терпеливо ждал в дверях. Бывший дворецкий, судя по его виду, нисколько не возражал против того, чтобы покинуть этот дом.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
КАК НЕ НАДО ПЕРЕХОДИТЬ ЧЕРЕЗ АЛЬПИЙСКИЙ ПЕРЕВАЛ
Поразмыслив, Алексия решила: продвигаться в сторону Италии в любом случае безопаснее днем. Становилось до боли очевидно, что если она намерена выяснить что-то о своем положении, то обращаться придется либо к тамплиерам, либо к вампирам. И из этих двух вариантов только в одном существует вероятность, что с ней хотя бы поговорят, прежде чем убивать.
И еще одно стало очевидным. Как бы ни хотелось Алексии доказать неправоту Коналла, сейчас на кону стояла прежде всего судьба «неудобства». Ее мог сколько угодно раздражать этот маленький паразит, но после серьезных размышлений она пришла к выводу, что смерти ему все-таки не желает. Они ведь уже столько пережили вместе! «Ты мне только есть нормально не мешай, — мысленно обратилась она к нему, — и тогда я, приложив все усилия, попытаюсь развить у себя материнский инстинкт. Это будет непросто, имей в виду. Я всегда считала, что у меня его нет и не будет. Но я постараюсь».
Как ни дико это показалось Алексии, после того как эксцентричный немец вышвырнул их из дома, для спасения от полчищ кровожадных преследователей они прибегли к самому простому средству, выручающему людей в гораздо более обыденных обстоятельствах, — поймали кэб. Наемный транспорт, как выяснилось, во Франции выглядел примерно так же, как и в Англии, только масштабы поскромнее. Мадам Лефу коротко, но решительно переговорила с возницей, после чего в его руки перекочевала солидная пачка денег. Затем изобретательница уселась рядом с Флутом, и кэб на удивление быстро двинулся к реке по улицам Ниццы, переполненной слабыми здоровьем отдыхающими и беженцами от дождливой погоды. Алексия отметила про себя, что такой кэб — довольно удобный для бегства вид транспорта, жаль только, тесноват для трех пассажиров.
Возница, восседавший сзади высоко над ними, щелкнул длинным кнутом и пустил лошадь рысью. Животное рванулось вперед и помчалось, резво поворачивая и с головокружительной скоростью промахивая узкие переулки.
Не успели они оглянуться, как Ницца осталась позади, и кэб покатил дальше по проселочной дороге, вьющейся вдоль скал и пляжей Ривьеры. В другое время Алексии понравилась бы такая прогулка. Стоял свежий зимний день, Средиземное море сверкало бирюзово-голубыми красками по правую руку от дороги. Экипажей попадалось совсем мало, и возница гнал лошадь во всю прыть, стремительным галопом — и по прямой дороге, и на плавных поворотах.
— Он обещал довезти нас до границы, — сообщила мадам Лефу, перекрывая голосом свист ветра. — Его услуги обошлись мне в кругленькую сумму, зато скорость у нас хорошая.
— С этим не поспоришь! Как вы думаете, успеем мы добраться до Италии до темноты? — Алексия задвинула свой чемоданчик поглубже под ноги, прикрыла юбками и положила парасоль на колени. Плотно зажатая между мадам Лефу и Флутом, она пыталась усесться хоть немножко поудобнее. Сиденье на самом деле предназначалось только для двоих пассажиров, и, хотя толстяков среди них не было, Алексия от души порадовалась, что сейчас на ней нет обычно неизбежного турнюра. Все-таки очень несовершенная деталь туалета.
Возница придержал лошадь.
Воспользовавшись этим, Алексия привстала и не без риска упасть обернулась назад, чтобы взглянуть поверх крыши и сиденья возницы на дорогу. Когда она села снова, лицо у нее было хмурое.
— В чем дело? — спросила мадам Лефу.
— Не хочу вас пугать, но, кажется, за нами погоня.
Мадам Лефу, в свою очередь, привстала, крепко придерживая цилиндр одной рукой, а другой ухватившись за край крыши. Затем снова села, и между ее идеально изогнутыми бровями тоже пролегла складка.
Алексия взглянула на своего камердинера.
— Флут, что у вас с боеприпасами?
Тот сунул руку во внутренний карман сюртука и достал два миниатюрных пистолета. Открыл по очереди оба затвора. Пистолеты были заряжены — очевидно, после стычки с вампирами Флут этим озаботился. Он еще пошарил в карманах и извлек оттуда щепотку пороха, завернутую в бумажку, и восемь запасных пуль.
Мадам Лефу протянула руку мимо Алексии, взяла одну из пуль и стала с любопытством разглядывать. Алексия тоже присмотрелась. Пуля была из какого-то твердого дерева, с серебряным наконечником, а внутри залита свинцом.
— Старые добрые сандаунерские пули. Правда, в это время дня они нам ни к чему. За нами, скорее всего, гонятся трутни, если не наемники. И все же, мистер Флут, откуда у вас такие штуки? У вас ведь наверняка нет разрешения на уничтожение сверхъестественных.
— Хм… — Флут сунул пули обратно в карман. — Скажем так: они достались мне по наследству, мадам.
— От мистера Таработти? — понимающе кивнула мадам Лефу. — Это объясняет древность пистолетов. Вам бы завести какой-нибудь новомодный револьвер системы Кольта, мистер Флут, они гораздо удобнее.
Камердинер почти ласково посмотрел на свои пистолетики и снова спрятал их.
— Возможно.
Алексия была заинтригована:
— Так значит, отец официально был сандаунером?
— Не совсем так, миледи.
Флут всегда отличался скрытностью, но, казалось, достигал новых высот в искусстве умолчания всякий раз, когда кто-то затрагивал вопрос об Алессандро Таработти. Иногда Алексия думала, что он поступает так из упрямства, а иногда догадывалась, что это попытка оградить ее от чего-то. Хотя теперь, когда у них на хвосте висели трутни, она даже не представляла, от какой такой опасности ее еще оберегать.
Мадам Лефу отвернула рукав пиджака и взглянула на маленький наручный дротикомет.
— У меня осталось всего три заряда. Алексия?
Алексия покачала головой.
— Я израсходовала все свои дротики в часовой мастерской, помните? Больше в парасоле ничего не осталось, кроме ляпис лунеарис от оборотней и излучателя разрушающего магнитного поля.
Мадам Лефу в досаде стиснула зубы:
— Так я и знала — нужно было добавить ему боевой мощи.
— Большего из него все равно не выжмешь, — утешила ее Алексия. — Эта чертова штуковина и так весит вдвое больше обычного парасоля.