Настоятель, сидевший на корточках и безуспешно пытавшийся отнять у Поша подушку, выпрямился и заговорил. Алексия почти забыла о его присутствии.
— Боюсь, это невозможно, моя бездушная.
— Почему же?
— Французской женщине оказали помощь и передали ее на попечение флорентийских госпитальеров.
— У нее такие тяжелые раны? — Алексию кольнуло внезапное чувство вины. Выходит, пока она тут распивала чай с запахом табакерки и радовалась хорошим новостям, ее подруга лежала при смерти?
— О нет, довольно легкие. Мы просто решили, что не можем больше давать ей приют. И мистеру Флуту тоже нежелательно гостить у нас далее.
Алексия почувствовала, как сердце опускается куда-то вниз и начинает колотиться часто-часто. От внезапного удара в такой момент, когда еще несколько секунд назад она едва ли не ликовала, голова у нее закружилась почти до обморока. Она резко вдохнула через нос.
Почти не задумываясь, Алексия раскрыла парасоль, готовая, если понадобится, пустить в ход хоть серную кислоту — несомненно, самое ужасное из того, что имелось в ее арсенале. Мадам Лефу сумела найти подходящую жидкость для замены раствора. Но не успела она повернуть парасоль в нужное положение, как дверь распахнулась.
По какому-то невидимому сигналу в библиотеку хлынуло невероятное количество тамплиеров. И все они ужасно гремели, потому что явились в полном вооружении, как настоящие рыцари-крестоносцы: головы их, как и сотни лет назад, скрывали шлемы, а тела — серебряные кольчуги и латы под неизменными ночными рубашками. Руки они защитили толстыми кожаными перчатками — очевидно, для того, чтобы дотрагиваться до Алексии, не опасаясь осквернить свои священные души. Пош просто обезумел: он лаял во все горло, бегал вокруг и бешено наскакивал то на одного, то на другого. Алексия подумала: это самое разумное, что псина сделала за всю свою бесполезную маленькую жизнь. Тамплиеры, храня горделивое достоинство, не обращали на лохматую метелку никакого внимания.
Парасоль был хорошим оружием, но не настолько, чтобы поразить такое множество людей одновременно. Алексия закрыла его с резким щелчком.
— Какая честь для меня, мистер тамплиер, — проговорила она, обращаясь к настоятелю. — Это все ради меня одной? Живительная заботливость. Право, не стоило так беспокоиться.
Настоятель смерил Алексию долгим пристальным взглядом, а затем, крепко взяв под руку господина Ланге-Вильсдорфа, вышел из библиотеки, оставив без ответа ее саркастическую реплику. Пош еще дважды обежал вокруг комнаты, а затем выскочил вслед за ними, как разъяренная метелка из перьев, выброшенная из парового двигателя под высоким давлением. «Последнего защитника лишилась», — мрачно подумала Алексия.
Она перевела взгляд на своих противников.
— Что ж, отлично. Ведите меня в темницу!
Отчего бы и не покомандовать, когда знаешь наверняка, что твой приказ будет выполнен.
Профессор Лайалл опустил драгоценную ношу на диван в своем кабинете штаб-квартиры БРП. Биффи по-прежнему пребывал в объятиях Морфея, вялый, как переваренная брокколи. На диване громоздились кипы бумаг, пластинки для эфирографа, стопки книг и в придачу еще несколько газет и научных брошюр, но бывший трутень, кажется, не особенно возражал. Он свернулся на боку, подтянув колени, как маленький ребенок, и нежно прижимая к груди с виду удивительно неподходящий для этого металлический свиток.
Профессор Лайалл принялся за дела: подготовил официальные заявления для прессы, вызвал сыщиков и агентов и отправил их на важные задания по сбору сведений, предпринял некоторые дипломатические шаги, а заодно провел несколько секретных операций по добыче бисквитов (их запасы на кухне БРП стремительно таяли). Кроме того, он послал в стаю Вулси гонца с указанием быть готовыми ко всему и иметь при себе оружие. Кто знает, какой ответный удар нанесут вампиры? Обычно они вели себя цивилизованно, но убийство все же считалось настолько дурным тоном, что реакция могла оказаться неожиданно резкой и грубой.
Словом, профессору Лайаллу удалось продуктивно поработать около часа, прежде чем пожаловал первый посетитель; бета, ожидавший увидеть нынешней ночью длинную череду разгневанных высокопоставленных гостей, полагал, что последний кровосос явится с первыми лучами солнца. Однако визитером оказался не вампир из какого-нибудь роя, пришедший заявить претензию по поводу убийства кормчего, а, к немалому удивлению Лайалла, оборотень.
— Добрый вечер, лорд Слотер.
На этот раз тот не стал прятаться под плащом с капюшоном. Поскольку деван явился без маскировки и не пытался скрыть свое недовольство, Лайалл не сомневался, что он официально представляет интересы королевы Виктории.
— Хорошую же кашу вы заварили, не правда ли, юный бета? Хуже некуда, если уж говорить прямо.
— Как вы поживаете, милорд? Садитесь, пожалуйста.
Деван с отвращением взглянул на спящего Биффи.
— Вы тут уже не один, я смотрю. Что это он — пьян, что ли? — его светлость принюхался. — О, бога ради, вы что, оба в Темзе плавали?
— Уверяю вас, это совершенно не входило в наши намерения.
Деван, кажется, намеревался наговорить Лайаллу еще много неприятного, но принюхался еще раз и осекся. Подошел, хромая, к дивану и склонился над бесчувственным молодым денди.
— Незнакомое лицо. Я знаю, что большая часть стаи Вулси стояла с полком за границей, но думаю, помню всех. Я еще не так стар.
— Ах да, — профессор Лайалл выпрямился и откашлялся. — Нас можно поздравить. В стае Вулси пополнение.
Деван хмыкнул с почти довольным видом, но тут же с досадой попытался скрыть это.
— Я так и подумал — от него несет лордом Макконом. Так-так-так, метаморфоза и убитый вампир — и всё это за одну ночь. Вижу, стая Вулси времени даром не теряла.
Профессор Лайалл отложил перо и снял очки.
— Одно, в сущности, тесно связано с другим.
— С каких это пор убийство вампиров приводит к появлению новых оборотней?
— С тех пор как вампиры начали похищать у других вампиров трутней — держать их в заточении на дне Темзы, а потом стрелять в них.
Деван мгновенно преобразился из ворчливого волка-одиночки в государственного деятеля. Он придвинул стул и уселся напротив Лайалла.
— Думаю, вам лучше объяснить мне подробно, что случилось, юный бета.
Когда Лайалл закончил свой рассказ, деван сидел с ошеломленным видом.
— Конечно, потребуются доказательства. Поскольку незаконный приказ об уничтожении леди Маккон отдал кормчий, вы должны понимать, что мотивы лорда Маккона, убившего именно его, вызывают большие подозрения. Однако если всё, что вы говорите, правда, то он был в своем праве как главный сандаунер. Такие выходки терпеть невозможно. Подумать только — похитить чужого трутня! Ужасно грубо.
— Вы ведь наверняка понимаете, что у меня есть и другие заботы?
— Что, он отправился искать свою сбежавшую жену?
Профессор Лайалл покривил губу и кивнул.
— Трудный народ эти альфы.
— Совершенно согласен.
— Что ж, не буду вам мешать, — деван встал, но по пути к двери еще раз подошел взглянуть на Биффи. — Вторая успешная метаморфоза за последние месяцы. В политическом плане стаю Вулси, вероятно, ожидают крупные неприятности, но с тем, на что способен ваш альфа в форме Анубиса, вас и впрямь можно только поздравить. Славный щенок, верно? Он тоже навлечет чертову уйму неприятностей вам на голову. Если вампиры решат, что оборотни украли у них трутня, — куда уж хуже?
Профессор Лайалл вздохнул.
— И притом любимца самого лорда Акелдамы.
Деван покачал головой:
— Чертову уйму неприятностей, помяните мое слово. Удачи вам, юный бета. Она вам понадобится.
Как раз в тот момент, когда деван уже уходил, в дверях возник один из лучших агентов лорда Маккона.
Агент раскланялся с деваном, вошел и встал перед профессором Лайаллом, скрестив руки за спиной.
— Докладывайте, мистер Хавербинк.