- Морские дикари… хулиганы… нельзя пускать!
- Пустите! Я ничего не делала! – Мика была в отчаянии. Если ее поймают на краже, без проблем не обойдется. Может, их допросят, начнут пытать, выгонят из Дворца… Она вскинула голову и попыталась посмотреть на торговца как можно мрачнее, но он был возмущен.
- Раздевайся. Живо! Или я попрошу стражу сделать это!
Он не шутил. Она не могла сбежать, толпа была слишком большой. Ей придется найти способ защитить от этого остальных. Мика медленно вытащила из одеяния голубые перчатки. Толпа недовольно застонала.
- Все в порядке. Это мои перчатки.
Мика удивленно обернулась и увидела девушку в розовом, что махала слуге открыть сумку в его руках.
- Я могу заплатить серебром или золотом, как скажете, - сказала она торговцу.
- Вы так добры, миледи. Но эта… мелочь украла. В этом проблема.
- Нет, - спокойно сказала девушка. – Я попросила служанку подержать эти перчатки, пока я смотрела те, зеленые, что вы мне показывали. Я еще не решила, какие мне нравятся больше. Но теперь решила. Я беру обе пары.
- Миледи, все было не так.
- Говорите, что я вру? Я? – голубые глаза леди опасно вспыхнули. Ее светлые волосы были в форме веера, и даже Мика видела, что ее бело-розовое одеяние было очень стильным.
Торговец сглотнул.
- Миледи, я такого не говорил.
- Тогда отпустите мою служанку и прекратите шуметь из-за моих вещей, - слуга леди тихо положил на стойку пару золотых монет. Торговец убрал руки от Мики. Она яростно потерла руку, которую он сжимал. – Спасибо, - леди в розовом повернулась к Мире. – Идем, - властно сказала она. – Мне нужно к императору в полдень.
Зеваки радостно трепетали, лорды и леди с уважением пропустили даму в розовом и ее слуг. Через пару минут Мика покинула шумный базар. Толпа осталась за ними, и они оказались в тихом коридоре.
- Можешь меня благодарить, - сообщила леди в розовом. Она указала слуге, он протянул перчатки Мике. – Но объясни причину. Ты же не собиралась носить их сама?
- Они для подруги, - сказала Мика в смятении. – То есть… для моей леди.
- Вот так верность! Поразительно. Надеюсь, Иммель сделал бы так ради меня! – леди кивнула на бесстрастного слугу и рассмеялась. – Милая, я отдам тебе эти перчатки при одном условии. Твоя леди должна прийти на мой конкурс поэзии завтра. Я просто должна встретиться с человеком, у которого такая верная служанка, готовая на опасности кражи. Если она не придет, боюсь, у вас обеих будут неприятности. Ты понимаешь?
- Да, но…
Леди прищурилась.
- Ты не знаешь, кто я, да?
- Да, - сказала Мика.
Леди снова рассмеялась, отклонила голову, и украшения на волосах звякнули.
- Только ты во дворце не знаешь меня! Вот это да! Я решила тебе не говорить, чтобы растянуть удовольствие. Узнаешь сама. Но завтра! И я настаиваю, чтобы твоя леди пришла на мой конкурс. Мы станем друзьями! Вот это да!
С очаровательной улыбкой и воздушными поцелуями леди пропала на лестнице, шурша бело-розовыми юбками.
Ее слуга задержался.
- Ее зовут Кила, - прошипел он. – Конкурс завтра вечером в Галерее птиц. Скажи госпоже не опаздывать, - он пропал за леди, оставив Мику стоять с раскрытым ртом.
Когда Мика вернулась в их покои, она вытащила перчатки и бросила их Калвин.
- Я достала тебе это, Кэл.
Калвин посмотрела на перчатки с потрясением.
- О, Мика! Они красивые, но… стоят не меньше трех золотых.
Мика пожала плечами.
- Не переживай. Какая-то леди заплатила за меня. Купила их для меня, - она взяла кусочек пряного пирога. – Мм, умираю от голода. Я бы съела кита!
- Какая леди? – встревожился Хебен, отрывая взгляд от своей подушки на полу.
Мика сглотнула.
- Кила, - сказала она с полным ртом.
Хебен застонал.
- Кила! Она – третья принцесса, главная сплетница двора. Мои сестры год боролись за приглашение на ее известные конкурсы поэзии, но у них ничего не вышло.
- Точно, - Мика вытерла рот. – Она хочет тебя на своем конкурсе завтра вечером в Галерее птиц, Кэл. Хочет увидеть, какая ты.
Калвин повернулась к Хебену.
- Что это за конкурс?
- Известные придворные собираются и пытаются превзойти друг друга в поэзии. Принцесса выбирает, в каком порядке они начинают, и они сочиняют куплет, а следующий человек продолжает с последних слов того куплета. И нужно остроумно оскорбить человека, что читал перед тобой. И при этом нужно не дать следующему повода оскорбить тебя. И нужно быть оригинальным.
- Они сочиняют на ходу? – завопила Калвин. – И говорят перед всеми? Как много там людей?
- О, тридцать или сорок, - сказал Хебен. – Иначе будет слишком долго, - Хебен был сдержанным, но бывал на таких собраниях и не боялся их. Но Калвин такого никогда не делала. В Антарисе ритуалы были множеством голосов, а не одним перед толпой. Калвин не любила толпы.
- Но мне придется идти, - ужасалась она. – Мы ждали этого шанса – добраться до тех галерей. Но…
Не бойся. Я буду с тобой.
Халасаа улыбался ей темными глазами. Калвин улыбнулась, но не успокоилась. Она лучше поплыла бы в море в ураган, чем стояла перед группой напыщенных придворных и сочиняла поэзию. Но у нее теперь хоть были перчатки, так она уговаривала себя, надевая их. Вышитые луны подмигивали ей.
- Богиня поможет мне, - сказала она бодрее, чем ощущала себя. Она не знала, увидит ли ее богиня за стенами, что закрывали от солнца.
- Тонкая полоска тени
На красном песке
От острого, как твой отказ, меча.
Поэта поприветствовали аплодисментами, он скромно поклонился и сел. Следующий придворный встал. Калвин со страхом увидела Амагиса в черной одежде. Она вжалась в сидение, стараясь не поймать его взгляд.
- Острый твой отказ,
Как клюв у ворона,
Напавшего на наду среди ветра.
Голос Амагиса был тихим, но властным, и от стихотворения все рассмеялись и захлопали бодрее. Третья принцесса усадила Калвин рядом с собой, склонилась и прошептала:
- Амагис в этом очень умен. Потому я его и позвала. Наду – кличка Джамина из-за робости. А Амагиса зовут вороном. Потому все смеялись.
- Вот как. Спасибо, - шепнула Калвин. Амагис холодно ждал вызова того, кто посчитает себя лучше него. Калвин была почти уверена, что он не видел ее.
Кила ткнула ее локтем.
- Давай, милая. Теперь ты. Новички не должны долго ждать.
Калвин в ужасе уставилась на нее.
- Я н-не могу…
Глаза принцессы весело сияли. Она держала руку Калвин своей ладонью в зеленой перчатке, показывая близость.
- Я тебе помогу. Вставай!
Калвин с неохотой встала со стула. Ее пронзили взгляды сорока человек, все повернулись к ней. Черные глаза Амагиса пылали на мертвенно-бледном лице. Калвин сглотнула и посмотрела поверх замысловатых причесок в конец галереи. У стен стояли слуги, что принесли стулья. Они стояли тихо и неподвижно, скрестив руки, словно были лишь мебелью. Халасаа стоял среди них, посмотрел на нее, улыбаясь яркими глазами.
Смелее, сестра!
Он шутил, но сердце Калвин билось быстрее, чем во время настоящей опасности. Кила улыбнулась ей.
- Среди ветра падает ворон, - прошептала она.
- Среди ветра падает ворон, - повторила Калвин. Ее голос был ровным и четким, годы тренировок в пении дали ей хотя бы это.
- Укушенный змеей
Под огнем солнца.
Калвин повторила эти тихие слова. Раздался испуганный смех, несколько воплей поверх аплодисментов. Калвин, похоже, сказала что-то очень смелое или грубое. Она взглянула на Амагиса. Его лицо исказил гнев. Калвин села, не поклонившись из-за ярости. Третья принцесса коснулась ее руки, смеясь.