- Мы попробуем, - сказала Калвин, и Хебен позвал всех занять циновки.
Калвин порой проверяла, где стая. Казалось, васунту двигаются на запад, не зная о группе на циновках. Но к вечеру их курс стал понятен. Стая двигалась им наперерез. Хебен остановил их воплем.
- Калвин, что скажешь? Нам продолжать попытки оторваться от них?
- Ты знаешь о васунту больше меня. Что думаешь?
- Они чуяли нас, так что не отстанут, - Хебен прижал к себе Шаду.
- Они могут чуять смерть, - сказал Орон, глядя на Вина, который едва поднимал голову.
Послышался слабый голос Вина:
- Оставьте меня. Пусть съедят меня. Это даст вам время.
- Не говори ерунды, - резко сказала Калвин. - Мы никого не бросим.
- Одного мальчика уже бросили, - сказал вяло Орон. По традиции Меритуроса он не называл имя умершего Чеда. - Почему не Вина?
Калвин задели его слова, но она скрыла эмоции.
- Молчи! - закричала Шада. - Они спасли нас! Думаешь, они скормят нас васунту?
- Мы можем оставить им хегесу. Это их удовлетворит,- предложил Хебен, но Калвин видела его неохоту. Калвин повернулась к Халасаа.
- Ты знаешь, что они хотят? - он вяло поднял голову.
Они хотят зла.
- Тогда мы должны быть готовы защищаться, - мрачно сказал Хебен. Остальные смотрели на него, некоторые с доверием, другие с опаской, некоторым было все равно от усталости.
Только Орон был недоволен.
- Защищаться? Чем? У нас даже оружия нет. Васунту ненавидят огонь, но нам нечего жечь.
- Халасаа может говорить со зверями, - сказала Калвин. - Он сможет их отогнать... - но Халасаа тихо сказал только ей:
Сестра, я не могу. Я слышу их мысли, но не могу отогнать их от нас.
Орон не слышал его слова, но увидел, как Халасаа покачал головой.
- Он не может помочь! Что там делать? Сдуть ветром?
Мика нависла над Ороном.
- Хочешь, опробую на тебе? - рявкнула она. - Калвин может отогнать их. Вот увидите! Да, Кэл?
Мика повернулась к ней, сияя доверием и надеждой, и Калвин задержала дыхание.
- Да, - сказала она с дрожью. - Хебен, я немного знаю Силу зверей, магии, что приручает животных. Может, я удержу их.
Хебен кивнул.
- Хорошо, - сухо сказал он и начал командовать. - Хейд, Шада, соберите хегесу вместе. Мика, Вин, Халасаа, поставьте циновку кругом, мы растянем палатки между ними. Вин? Слышишь меня? Орон, собери камни. Ты ведь умеешь бросать камнями?
- Васунту не боятся камней, - возразил Орон, но послушался.
Пока остальные готовились, Калвин смотрела в трубу, как приближается облако красной пыли. Ее сердце билось так же быстро, как двигались лапы васунту. Если она не сдержит их, если магия не сработает, они станут беспомощной добычей для сильных челюстей с острыми зубами. Орон был прав, камни не отгонят их надолго. Тарис, дай мне сил! Но лун не было видно, и Калвин ощущала, словно Богиня была далеко.
Циновки были составлены кольцом, палатки стали барьером между ними. Калвин чуть не плакала от их жалкой защиты. Хейд и Вин опустились в центре круга, пытались успокоить хегесу, но звери ощущали приближение хищников, дергались на веревках и истерично блеяли. Дети стояли с грудами камней у ног и парой булыжников в руках. Мика поймала взгляд Калвин, улыбнулась ей. Калвин ответила улыбкой, почти рыдая.
- Васунту, - позвала она. - Васунту.
Они пришли в сумерках, когда тени были длиннее всего, когда холодный воздух окутал долину. Они прибыли тихо, уже не бежали, а медленно крались, беззвучные на красной земле, опустив головы. Их золотые глаза не мигали. Следили за ней.
Орон взмахнул рукой для броска.
- Рано! - рявкнул Хебен, васунту зарычали, предупреждая их. Хегесу безумно блеяли, вставали на дыбы и закатывали глаза. Васунту тихо рычали, и Калвин узнала чары железа. Ее голос застрял в горле. Они следили за ней, детьми, Микой, Халасаа, Хебеном. Они с тревогой поглядывали на крадущихся зверей и нее. Люди и звери ждали ее хода.
Калвин запела.
Зазвучала древняя песня, которую она считала песней пчел. Калвин медленно поворачивалась, пока пела, направляя чары на зверей, что крались снаружи их хрупкого круга. Она пыталась оттолкнуть их магией. Она подняла руки, как в Антарисе, собирая силу из воздуха, лун, неба, царства Богини.
Но что-то было не так. Чары были слабыми, не впивались. Остальные не знали об этом. Хебен и Мика смотрели с опаской, но уверенно, некрепко сжимали камни в руках. Но васунту знали, и, может, Халасаа, хоть его глаза были закрыты, когда она взглянула на него, и он покачивался, был далеко от нее.
Васунту наступали. Круг вдруг стал теснее. Угрожающее рычание перебивало ее песню, ее чары не затронули их. Они парили сверху, как дым.
«Богиня, помоги мне! - Калвин глубоко дышала, пытаясь наполнить силой древние слова. Кольцо янтарных глаз окружало их, насмехаясь над ней. Васунту скалили зубы; что блестели в свете уходящего солнца. Они были очень близко, и жаркое дыхание наполняло воздух. Калвин услышала за собой всхлипы одного из детей. Магия не удерживалась, сила текла между нот, как вода сквозь невод, как песок сквозь ее пальцы. Вот и все. Она звала Богиню в ее царстве между звезд. Но эти чары принадлежали земле, жизни в ней, и сила должна была идти оттуда. - Тремарис, Меритурос, мать васунту, дайте мне сил!» - Калвин вдохнула, тянула силу из пяток в тело, в песню, и тогда она ощутила, что все стало правильным. Васунту слышали ее. Она смотрела в их янтарные глаза, сильные и властные, и ощущала, что понимала древние слова, значение которых рассеялось поколения назад:
- Слушайте, звери, выполняйте!
Займитесь своим делом.
Успокойтесь на своем месте,
И я вас не трону.
Она пела, и васунту тонко скулили. Они уже не крались, Калвин видела, как они сидели в угасающем свете, свесив языки. Она вспомнила яростных крылатых аракинов Диких земель, как они отвечали на ее песню, а теперь так делали васунту. Они подняли морды к небу и завыли с грустью и достоинством, показывая белых мех на шеях. Их вой заполнил ночь.
Один за другим, они опустили головы и ушли в разные стороны, пропали во тьме. Последний исчез, и песня Калвин утихла. Она упала на колени, прижалась головой к земле и рыдала, словно разбивалось ее сердце.
- Калвин! Калвин! - Шада обвила руками ее шею. - Почему ты плачешь? Все хорошо, они ушли. Они убежали!
Калвин не могла ответить, ее сотрясали всхлипы.
- Оставь ее! - услышала она яростный шепот Мики, отодвигающей Шаду. - Пусть плачет.
Слезы лились и лились. Калвин не сдерживалась. Она лежала там беспомощно, содрогаясь от рыданий. Она хотела ощутить руки Дэрроу вокруг себя, и ее охватила волна гнева. Где он был? Он должен быть рядом с ней, помогать...
Она ощутила теплый вес ладони на плече, и она развернулась, почти поверив, что Дэрроу улыбнется ей. Но на нее смотрели затуманенные глаза Халасаа.
Идем.
Слишком устав для вопросов, она вытерла глаза и пошла за ним. Он повел ее из кольца палаток к низкому камню в тени сумерек. Орон напряженно сидел на земле рядом с ним, глаза были большими от шока. Его изорванная одежда потемнела от крови, и Калвин робко подняла ткань. Нога мальчика была распорота от колена до лодыжки, растерзанная зубами васунту.
Калвин закрыла глаза от вида, у нее почти не было сил на переживания. Она заставила себя спросить:
- Что случилось?
Она говорила с Халасаа, но ответил Орон:
- Я... побежал за ними, - мальчик запинался, его ладони дергались на красной земле. - Бросил... камень. Укусил... меня.
Халасаа опустился рядом с Калвин.
Я не могу исцелить его.
«Что? - страх пронзил Калвин сильнее, чем рядом с васунту, и она инстинктивно заговорила мыслями, не желая еще сильнее пугать Орона. - О чем ты?».
Я пытался. Мне не хватает сил.