Они медленно миновали брешь. На другой стороне Калвин охнул. Они стояли на пороге широкого ровного и бесконечного кратера красной пыли, тянущегося к горизонту. Никаких примет не было. До этого в пустыне хотя бы были трава и дюны, камни или овраги. Но эта долина была гладкой, как тарелка. За ними и по краям тянулся край этого блюда в виде каменной стены, а впереди - только красная пыль.
Калвин опустила взгляд. Слой пыли высотой до лодыжки лежал на дне из камня. От шагов поднимались облака пыли. Караван уже был красным от пыли.
Мика присвистнула.
- А я думала, земля до этого была мертвой! Хорошо, что у нас есть ты, Кэл, а то мы бы погибли без воды!
Дэрроу сжал ладони в карманах. Не говоря, он кивнул в сторону, куда падали тени, и пошел.
Их лагерь той ночью не был удобным. Каждое движение поднимало облака красной пыли, и всем пришлось обмотать лица шарфами. Даже Мика не могла помочь. Она пыталась спеть ветерок, чтобы очистить путь, но пыли было столько, что ветер окутал караван красным удушающим туманом, и ее попросили прекратить.
Только хегесу смогли поспать в ту ночь, хоть даже они были беспокойны и голодно блеяли.
- Арбек растет возле Черного дворца, но не здесь, - сухо сказал Дэрроу. - Им придется подождать.
Люди пытались отдохнуть, как могли, прислонялись спинами и опускали головы на колени. Даже когда дети очищали себе место, камень внизу был ужасно твердым, а пыль быстро возвращалась на место.
- Я думала, маги железа могут делать все с землей, - поддразнивала Калвин Шаду. Она не посмела спросить Дэрроу. Его лицо было как у ястреба, опасным.
Шада заерзала.
- Мы можем, но придется петь каждой песчинке, а их так много!
Шада пошла искать ужин с Микой, и Тонно с Калвин остались одни.
Она сказала:
- Дэрроу выглядит как прошлой весной, перед отбытием с острова. Я боялась этого взгляда, Тонно! И он вернулся.
Тонно хмыкнул:
- Он прошел долгий путь, а проблемы все еще с ним.
- Возвращаться сюда для него непросто. Это напоминает ему о Самисе.
Тонно сплюнул, расчистив точку в красной пыли.
- Кольцо еще у него?
- Не знаю. Я его не видела.
Пауза.
- Как Халасаа?
Калвин скривилась.
- Ни лучше, ни хуже.
- Ты не можешь помочь ему?
- Я пыталась. Я не могу дотянуться до него. Тут нет раны, как с ногой Орона.
Тонно пронзил ее взглядом.
- Ты теперь тоже целитель?
- Не совсем, - смущенно сказала Калвин. - Я помогла Халасаа исцелить Орона. Одна я не справилась бы.
- О, айе, - Тонно прикусил губу. - Жаль, я взял с собой мало табака. То, что они продают в Териле, даже жечь нельзя... А девочка - маг железа? Дэрроу был прав, эта магия не только для мужчин.
Груз тайны вдруг оказался слишком тяжелым. И Калвин быстро призналась:
- Я тоже это сделала, Тонно. Я спела чары железа. Когда мы убегали из разваливающегося Дворца.
- Ах, - Тонно заерзал в тени. - Ты сказала Дэрроу?
- Еще нет, - он тоже скрывал от нее тайны. Но этого она вслух не сказала.
Тонно разжимал мозолистые пальцы по одному:
- Силы языка, зверей, ветров и льда у тебя уже были. А теперь Сила становления и железа. Шесть из девяти? Так держать, и ты станешь Поющей все песни.
- Не смеши, - резко сказала Калвин. - Я половиной из этих сил не овладела. Силу становления я использовала лишь раз, и Халасаа помогал мне. И я уверена, что смогла спеть чары железа лишь в тот единственный раз из-за опасности. И я ничего не знаю о Силе становления. Или Силе огня.
- Рог Огня у Траута в Равамей, он с ним справится, - спокойно сказал Тонно. - А становление ты еще не пробовала. Когда все закончится, найдем в Геллане одного из этих трюкаче. Пусть обучат тебя, как обучили Самиса.
- Хватит, Тонно. Это не смешно, - Калвин резко пошла прочь по пыли. Ее ноги поднимали облака пыли, что кружили, как маленькие торнадо. Тонно обвил руками колени и смотрел ей вслед. И Дэрроу, который незаметно подошел к ним сзади и все слышал, тоже смотрел, лицо было хмурым, каменным.
Калвин долго бродила одна. Но неприятное чувство не отпускало желудок. Она не хотела думать о намеках Тонно. Она больше этого не сделает. Даже не попробует. Просто забудет. Тогда никто не обвинит ее в желании быть Поющей все песни, быть как Самис...
Но она не могла прогнать эти мысли из головы. Может, если она попробует еще раз, докажет, что не может этого, ей не нужно будет больше думать об этом. Она сможет заткнуть Тонно...
Она повернулась и оглянулась. Все были в лагере, двигались вяло, оставаясь возле костров. Никто не смотрел. Калвин повернулась к ровной долине Блюда и подняла руку. Основная нота чар загудела в ее горле. Она робко добавила другую ноту, дала ей загудеть на ее губах и языке, как Дэрроу учил ее.
Тонкая колонна пыли поднялась возле ее пальцев и покачивалась, танцевала, следуя за ее рукой. Калвин закричала, опустила руку. Сухой всхлип терзал горло, у нее не осталось жидкости для слез. Далеко над ее головой сияли три полные луны, Фонари Богини, озаряли ее лицо серебряным светом.
Кила убрала тонкую вуаль с лица и волос и отряхнула ее от пыли. Когда-то это сделала бы ее служанка, но ее слуги обленились, когда они покинули Дворец. Она это припомнит, когда станет императрицей.
Как и не забудет обман лорда Хейгена и других генералов. Они выбросили ее как использованный платок. Эти идиоты назвали пятого принца, ее недалекого брата по отцу, новым императором. А потом они сообщили о намерении идти в Хатару, чтобы подавить волшебников, разрушивших Дворец паутины, и захватить их дворец.
Но у Килы был другой план. Как удивится армия, прибыв к Черному дворцу и увидев, что Кила с последователями уже там, и они стали ядром нового двора, а волшебники слушаются ее приказов! Волшебники были сильнее армии, и лучше было управлять ими, чем глупыми солдатами!
Кила спешно собрала своих приспешников среди руин Дворца паутины и приказала им сопровождать ее в Хатару. Но они так медленно и лениво готовились к пути, ворчали так громко и долго на нехватку слуг, что она решила отправиться вперед них, взяв с собой несколько слуг.
Кила смутно представляла, что сделает в гнезде волшебников, но была уверена, что заставит их слушаться ее. Это ведь мужчины! Амагиса было просто завоевать. Он говорил ей, что волшебники жили без женщин, так что они будут беззащитны перед ее чарами. И как только установится новый двор, она пошлет весть в Геллан, скажет господину, что пришло время. И тогда императора и императрицу коронуют бок о бок...
Принцесса похлопала свои гладкие светлые волосы. Хоть путь был неудобным, ей почти нравилось. Все же первая императрица должна уметь сносить тяготы, а не только наслаждаться роскошью.
Высокая и пыльная фигура Иммеля вернулась. Он шагал вдоль изогнутой стены.
- Ну? - глаза Килы были ледяными даже в жаркой пустыне.
- Хорошие новости, принцесса, - Иммель кланялся все ниже с каждым днем, словно насмехался. - Люди моего клана встречали пару дней назад колдунов, идущих на юг, к Хатаре. Среди них были дети.
Кила улыбнулась. Она угадала. Все-таки волшебники работали через ту мелкую наду. Никто ее не заметил бы. А одна необычная женщина сразу заметила другую. Кила забыла, что Амагис первым заподозрил Калвин.
- Люди моего клана верят, что маги открыли путь в Блюдо, - Иммель указал на стену из камня, вдоль которой их отряд шел уже два дня. - Видите, миледи, те линии? Это следы мест, где волшебники приходят и уходят, хоть обычно линии пропадают. Но эти линии остались. Путь еще открыт.
- Тогда почему мы стоим тут, балда? - Кила нетерпеливо запрыгнула на хегесу и послала его галопом, следуя за линиями в камне, что вели на юг, к проходу в Хатару.