- Милорд, - послушно повторил Хебен. - Брат Шады, мой родич по земле, Гада...
- Конечно, - Дэрроу повернулся к слуге. - Пусть мальчика Гаду приведут в комнату этого мужчины.
- А другие дети? - не выдержала Калвин. Дэрроу холодно посмотрел на нее.
- Я разберусь с детьми со временем, - сказал он. - Нужно много сделать. Прошу, Калвин, наслаждайся гостеприимством Черного дворца.
Это был приказ, а не приглашение. Ее лицо пылало. Калвин открыла рот, но Тонно сжал ее рукав.
- Тише, - буркнул он. - Он что-то затевает. Дай ему место забросить крючок.
Калвин скованно склонила голову и позволила Тонно увести ее. Но в комнате почти без мебели ее чувства врывались наружу.
- Он для этого сюда пришел? - осведомилась она. - Поверить не могу! Конечно, он не говорил мне о своих планах! Лорд Черного дворца! Он возомнил себя возродившимся Самисом? - Она рухнула на стул, но тут же вскочила и принялась яростно расхаживать.
Мика пробовала еду, что им принесли.
- Кольцо было все время у него, - сказала она. - Кольцо Самиса, да? Значит, и Самис - лорд Черного дворца? Он об этом не говорил.
- Самис хотел стать императором Тремариса, - сказала Калвин. - Может, он не считал, что титул лорда достоин упоминания!
- Не просто лорда, - медленно сказал Хебен. - Без императора на троне...
- Кто правит Дворцом, правит империей, да, да, Фенн так сказал. Так Дэрроу теперь император Меритуроса? - Калвин издала потрясенный смешок, что прятался в ее горле с момента, как Дэрроу вытащил кольцо.
- Разве в Спарете Дэрроу не сказал, что Самис украл кольцо? – прорычал Тонно из угла.
Шада сказала:
- Волшебники говорили нам о потерянном кольце, кольце Лионссара. Без кольца тут не было лорда, только Совет трех. Мы все это знали.
- Все то время! - завопила Калвин Тонно. - Все время после Спарета он думал. Думал, вернуться сюда и стать лордом Черного дворца или...
- Если он отпустит детей, остановит их кражу и направит магию во благо, почему нет? - неожиданно сказал Тонно.
- Ну... - Калвин замолкла. Она не могла объяснить, почему ощущала предательство Дэрроу. А если она уйдет в Антарис, и ее однажды провозгласят Великой жрицей, как сулила ей Марна? Дэрроу тоже будет ранен, как она сейчас? Она резко отвернулась от остальных и прошла в конец комнаты. Будь тут окно, она посмотрела бы в него, но окна не было.
Просто он никогда не говорил ей о значимости кольца. Он не доверял ей в этом. Он размышлял один, в хижине на утесе, в лодке посреди воды. Она так злилась, что, если бы Дэрроу появился сейчас перед ней, лорд или нет, она ударила бы его...
Дверь открылась, и она развернулась с колотящимся сердцем. Но на пороге стоял не Дэрроу, а смуглый мальчик, робко улыбаясь. Шада издала сдавленный вопль, бросилась к нему на шею, а Хебен пересек комнату и обнял их. Калвин смотрела на них, а потом с комом в горле отвернулась.
Между песочными часами и центральной лестницей была пыльная впадина. Дэрроу знал о ней, мальчиком спрятал там маленького вырезанного альбатроса. И Орон тоже знал. Он нашел альбатроса, не зная, что это.
Он крался с кухни в укрытие с куском мягкого сыра хегесу, когда его схватили сзади. Он увидел розовое мерцание шелка, тонкая, но сильная рука зажала его рот.
- Тихо! - прошипел голос в его ухо. - Или я сломаю тебе шею, как голубю!
Он поверил ей, обмяк в ее хватке, и женщина развернула его лицом к себе.
- Ты из сбежавших детей, да? Детей-волшебников из Дворца паутины?
Орон кивнул.
- А ты свободно бегаешь тут. Что так? - она прищурилась. - Те волшебники хвалились своей магией, но не могут удержать мальчика. У них даже стража у двери нет! Я могла привести целую армию. Не нужно было бросать слуг ждать в долине.
Орон смотрел на нее, раскрыв рот, лишившись дара речи. Женщина сжала его руку и стала бросать в него вопросами:
- Почему ты прячешься? От кого? Кто правит волшебниками? Где девочка, что привела тебя сюда, Калвин? Волшебники, знают, что армия вот-вот прибудет?
- Я н-не знаю! - пролепетал Орон.
Женщина впилась в него взглядом.
- Ты боишься, да? Я знаю запах страха. Им пропахло все это место, - она дернула его за руку и отпустила. - Что ж, мальчик, - мягко сказала она, - больше не бойся. Я позабочусь о тебе до конца твоих дней. Ты будешь моими глазами и ушами. Что скажешь?
Орон сглотнула, кислота кипела в горле. Он кивнул.
Калвин сидела рядом с Халасаа, смотрела на слабое движение его груди. Он был худее обычного, щеки впали, плоть натянулась, как на барабане. Калвин беспомощно поднесла ладонь к губам. Она днями пыталась подстроиться под свет друга, но огонь потускнел сильнее.
«Халасаа! - звала она. - Вернись к нам!».
Она просидела там почти всю ночь, уже мог наступить рассвет. Тени жались в углах черной комнаты, и от запаха дыма ламп ее голова кружилась. Она утомленно опустила голову на руки.
- Ему стало лучше?
Дэрроу тихо прошел в комнату, но она не оглянулась. Она мрачно сказала:
- Он умирает. Ты ведь знаешь это?
Пауза. И Дэрроу сказал:
- Я не видел тебя со дня нашего прибытия.
- Я думала, лорд Черного дворца посылает за теми, кого хочет видеть.
Он тихо выдохнул.
- Калвин, Калвин. Тебе не требуется приглашение.
- Я больше ничего о тебе не знаю, - она посмотрела на него. - Почему ты не сказал мне о Кольце?
- Я хотел тебе рассказать. Я вернулся в Равамей, но тебя не было.
Она нетерпеливо взмахнула рукой.
- Можно было сказать раньше. У тебя была вся зима на это!
- И ты могла рассказать, что научилась чарам! Исцеление, разговоры мыслями, магия железа. Ты ничего не сказала мне! Вместо этого мне пришлось узнавать от Тонно и Мики. Но ты, видимо, была слишком занята секретами с Хебеном, чтобы найти время на разговор со мной.
- Хебен? Как это связано с Хебеном? - закричала Калвин. - Я не думала, что лорда Черного дворца такое интересует!
Серо-зеленые глаза Дэрроу сузились от гнева. Он сказал:
- Я не планировал становиться лордом, и я не буду носить кольцо долго. Но пока оно на мне, я могу творить тут добро. Разве не о добре мы говорили в Равамей? Может, я смогу принести мир в беспокойное время, и не только в Черный дворец!
- Разве не так говорил Самис? - вспылила Калвин. - Что он принесет мир и процветание всему Тремарису?
Дэрроу развел руки в жесте, какой Калвин у него еще не видела, в меритурианском жесте, и она ощутила дистанцию между ними.
- А что мне делать, Калвин? Без власти мы ничего не можем, ни добра, ни зла. Но ты хочешь, чтобы я отдал силу, ведь я могу использовать ее не так.
- Я не думаю, что ты собираешься не так использовать ее, - Калвин запнулась. Разве не этого она боялась? Кто теперь не доверял? Она прижала холодную тонкую ладонь Халасаа к своему лбу.
«Халасаа, вернись, помоги мне!».
Пару мгновений Дэрроу безмолвно смотрел на них, а потом сказал:
- Калвин, позволь объяснить, - его голос был робким, он подбирал слова. - Впервые в жизни я не чувствую себя самозванцем. Как ученик, друг Самиса и даже после Спарета я не ощущал себя так, будто заслужил то, что получил. Даже с тобой... - он умолк и отвел взгляд. - Но тут, как носитель Кольца, я уверен в себе. Я знаю, что нужно сделать, и знаю, как. Ты можешь думать, что я не имею права носить Кольцо Лионссара, как и Самис. Может, это так. Но такой дар больше не попадется. Я должен использовать его как можно лучше.
Дэрроу протянул к ней руку с квадратным красным кольцом.
- Идем на крышу, - сказал он с новым тоном в голосе, властным тоном, что требовал подчинения. Калвин слушала с тревогой, но пошла за ним из комнаты.
Они не заметили фигурку, что отделилась от теней у двери Халасаа и тихо последовала за ними.