Они поднялись по бесконечным темным ступеням и площадкам, двигаясь к жаре. В нескольких местах лампы не горели, и они шли в темноте. Дэрроу вытянул руку и схватил ладонь Калвин, ее сердце дрогнуло. Его ладонь была теплой, он уверенно вел ее наверх, не оступаясь, и она задумалась, сколько раз он делал это раньше.
Они добрались до крыши, моргая от яркого света солнца. Дэрроу повел Калвин среди сплетения труб, вентилей и гнезд птиц, среди мусора к краю крыши.
- Сюда я приходил, когда учился здесь, и смотрел на звезды.
Калвин стояла у черной мраморной стены, раскаленной так, что ее нельзя было трогать. Она помнила, как забиралась на западную башню в Антарисе, смотрела на леса. Как давно это было... Даже в жарком воздухе она ощущала тепло руки Дэрроу рядом с ее. Тут расстояние между ними казалось меньше, пока они были на воздухе и ярком свете. Среди леса труб и вентилей раздался зловещий пронзительный звук, ветер свистел в трубе.
Дэрроу указал на черную полосу за красными песками Хатары, надвигающуюся на Дворец, как колония муравьев.
- Нам бы подзорную трубу! - воскликнула Калвин.
- Она нам не нужна, - сказал Дэрроу. - Армия близко, - он смотрел на долину, щурясь от солнца. - Я оставил проход. Придут все: солдаты, придворные, мятежники, Кланы. Они все пойдут за нами. Люди Меритуроса привыкли к центру, одному правителю, к управлению из одного места. Они попробуют отстроить Дворец паутины здесь, даже те, кто бился, чтобы разрушить его. Этого нельзя делать. Черный дворец не подходит для людей. Волшебники живут в нем, как термиты в упавшем дереве, или как мышь в амбаре. Те, кто зовут это место гнездом волшебников, и не подозревают, насколько правы.
- Для чего он, если не для жизни людей?
Дэрроу посмотрел на нее.
- Самис обнаружил тайну этого места. Только мы ее узнали, - он замолчал, пристально глядя на Калвин. Он тихо сказал. - Это военная машина, - Калвин неуверенно смотрела на него.
- Как те, что строил Траут? Для метания снарядов или огня?
- Не совсем, - Дэрроу замешкался. - Это бронированный корабль. Помнишь, я рассказывал тебе о военных кораблях Геллана?
- Быстрые и из бронзы, чтобы не пробило никакое оружие. Да, помню... Но это здание, оно не может двигаться.
- Может, - Дэрроу огляделся, хоть видно было только злого орла, который с воплем слетел с крыши и заскользил над пустыней.
- Не понимаю, - беспомощно сказала Калвин.
Дэрроу развернулся и указал на черные блестящие трубы разной высоты и ширины, что торчали над грудами мусора и вентилями.
- Видишь эти трубы? Они - ключ машины. Сейчас они закрыты, кроме Трубы Лионссара, но если их разблокировать, в них подует ветер. Получится песнь магии железа.
- Как флейта Хебена? - Калвин потрясенно смотрела на высокие трубы.
Дэрроу чуть скривился, услышав имя Хебена.
- Да, как флейта. Каждая труба - отдельная нота, но вместе будет полная песня чар. И сила этих чар сможет двигать Дворец по песку.
- И Самис раскрыл это?
Дэрроу помрачнел.
- Да. Черный дворец пропитан сильной магией, темной магией. Это не место для радости. Это крепость, военная машина, созданная рушить и убивать. Конечно, все, кто тут обитает, такие мрачные.
Калвин поежилась.
- Кто его создал, Дэрроу? Древние, как и Спарет?
- Возможно. Но, думаю, они были умнее, чем мы думаем, Калвин. Может, они бросили замок здесь, посреди глуши Хатары, чтобы его больше не использовали во вред.
- Лучше бы уничтожили его, - Калвин поежилась. Она попыталась представить огромный Черный дворец, надвигающийся на Калисонс, давя посевы, уничтожая все и всех на пути.
Дэрроу знакомо приподнял уголок рта.
- Это непросто уничтожить. И, хоть и странно, в нем есть своя красота.
- Возможно, - скептически сказала Калвин. Даже при жарком солнце она дрожала. - Как волшебники поселились тут?
- Сам Лионссар привел их сюда во времена гонений. Это было очень давно. Колдуны заключили сделку с императорами. Они будут хранить Дворец паутины целым, чтобы их не трогали в Хатаре.
- И оставили одних, - медленно сказала Калвин.
- Как твоих жриц в Антарисе, - Дэрроу взглянул на нее. - Братья Черного дворца берегли свои чары тут поколениями, как делали сестры Антариса за Ледяной стеной.
- Нужно сломать эти стены! - нетерпеливо завопила Калвин. - Певчие Тремариса должны выйти из укрытий!
Дэрроу рассеянно кивнул, но не слушал, а хмуро смотрел на север. Черная линия все приближалась.
Калвин вдохнула.
- Когда они прибудут, Дэрроу?
- Наверное, к закату. Скоро.
Фигурка в лохмотьях за ними незаметно выскользнула из-за колонны и убежала в тень Дворца.
Калвин и Дэрроу стояли бок о бок и смотрели, как подкрадывается армия. За ними незаметно шли последователи Килы.
Дэрроу повернулся к Калвин.
- Должен спросить, - сказал он странным сдавленным голосом. - Какие у тебя чувства к тому мальчику?
Разум Калвин опустел.
- К кому?
- К Хебену.
- О, ради Богини! - Калвин отчаянно топнула ногой и импульсивно, не думая, повернулась к нему.
Она думала, что Дэрроу еще злился на нее, ведь целовал с такой силой. Но потом он обвил ее руками, и она знала, что он уже не злится. Как и она не могла больше злиться.
Через какое-то время что-то начало дергать ее за длинную косу, большое рубиновое кольцо запуталось в волосах. Но они уже не думали об этом.
Семь
Рубиновое кольцо
Звенели полуденные колокола, и большие песочные часы переворачивались. Волшебники, мятежники и дети собрались на зов Дэрроу. С его прибытия правила жизни изменились - уроков не было, дети свободно ходили по дворцу, скользили по полированным полам, болтали о случившемся пылкими, но приглушенными тонами, сравнивали истории. Некоторые подумывали уйти домой. Калвин пару раз слышала тихий смех.
Но теперь никто не смеялся. Волшебники в черном и дети в темных туниках были хмурыми, собрались в центре Дворца, где Дэрроу провозгласил себя лордом.
Гада и Шада были там, рядом с Хебеном, чье серьезное лицо сияло тихой радостью после их воссоединения. Вин был там, настороженный, но упрямый, и Хейд был растерян без хегесу. Другие дети, кроме Орона, которого еще не нашли, сидели, скрестив ноги, на полу и шептались. Фенн и мятежники прислонялись к стенам, настороженно прижимая ладони к рукоятям мечей. Они были в одежде пустыни, смотрели на волшебников с подозрением. Волшебники смотрели с недоверием и презрением на мятежников, сгрудились, как стая ворон, шурша черными мантиями.
Калвин и Тонно стояли в стороне от остальных, в дальней части комнаты. Тонно опустил ладонь на плечо Калвин.
- Как Халасаа?
- Хуже. Ему будто снятся кошмары. Мы не можем разбудить его. Мика с ним.
Тонно серьезно кивнул.
- Чем скорее он будет дома, тем лучше. Мы с тобой и Микой сможем добраться обратно. Если уйдем завтра или послезавтра, вернемся домой до конца месяца.
- О... Тонно... - глаза Калвин засияли и затуманились. Она сказала. - Думаешь, Дэрроу останется тут?
- Думаю, да, кроха. Это его место. Он хоть раз стоял так прямо?
Дэрроу прошел к лестнице, толпа расступилась для него. Он, действительно, нес себя иначе, с тихой властью, с которой никто не осмеливался спорить. Может, Тонно был прав, и это было его место.
«Но это не мое место... совсем не мое!» - ее тоска по зеленым деревьям и воде была как физическая боль, сухая измученная земля кричала о том же. Калвин знала, что, если останется в Хатаре, то засохнет, увянет изнутри, как Халасаа. Но случившееся на крыше все усложняло. Ее тело пело, она словно нырнула в море после дня тяжелой работы. Она знала, что оторваться от Дэрроу будет сложнее всего. Но Халасаа нуждался в ней сильнее, чем Дэрроу...
Вихрь мыслей утомлял ее. Она очень устала, ночи рядом с кроватью Халасаа влияли на нее. Она отклонилась на крупного Тонно, пока Дэрроу поднимался по широкой лестнице. Толпа притихла, его голос зазвенел ясно и уверенно: