Мика сказала:
- Ее зовут Кила. Она дружила с Калвин во Дворце паутины.
Кила пригладила волосы.
- Я дружила с ней, потому что попросил Амагис. Глупая малявка! – она посмотрела на Дэрроу, игриво хлопая длинными ресницами. Он смотрел, не тронутый.
- Скажи, зачем ты завела двигатель.
- Я так испугалась солдат! Я ненавижу сражения! – Кила пригладила юбки с улыбкой, этот жест принадлежал другому времени. Она поняла это и остановилась. – Я думала, если они увидят машину, то перестанут атаковать друг друга… я хотела остановить вред людям!
- Врет! – выпалил Орон. – Она хотела найти способ править волшебниками и показать армии свою власть! Она заставила меня следить за Калвин и вами! Она заставила рассказать о двигателе, и как завести его!
- И мы его включили, - Кила пожала плечами. – Но он не мог остановить машину, - она с презрением посмотрела на Орона. – Я только пыталась помочь, - она склонила голову.
Дэрроу сухо сказал:
- Не думаю.
- Это не все! – закричал Орон. – Она хочет быть императрицей! Она хочет, чтобы правил ее брат, принц! Это ее план. Пусть расскажет!
Кила смотрела на Дэрроу.
- У тебя знаю, - медленно сказала она. – Уже встречала, - она заулыбалась. – Мой брат нас знакомил!
На лице Дэрроу не было эмоций.
- Я давно не был во Дворце паутины, так что не помню тебя.
- Не помнишь? – потрясенно повторила Кила. – Уверен?
Но Мика побледнела под золотым загаром и сжала руку Тонно.
- Ее брат! Принц! – она вдруг бросилась на Килу, колотя ее кулачками. – Как его зовут? Это он? Самис?
Кила пыталась оттолкнуть разъяренную девочку.
- Хватит! Как ты смеешь меня трогать? Да, да, его зовут Самис, это наш истинный принц, мой брат, будущий император. Вы пожалеете, когда он придет забрать свое!
- Мика, отпусти ее! – рявкнул Тонно.
Кила пригладила волосы.
- Не важно, глупая девочка. Вам его не остановить. Когда он вернется, он собьет все это, как детские игрушки, - она махнула на шумную комнату и повернулась к Дэрроу. – А ты, - прошипела она. Раз не сработал флирт, она выпустила пылающую ненависть. – Ты пожалеешь. Ты звал себя его другом! Предатель!
Дэрроу сказал:
- Плохие новости, Кила. Твой принц уже полгода мертв.
Кила вскинула голову.
- Ошибаешься, - мягко сказала она. – Амагис видел его и говорил с ним меньше трех месяцев назад.
- Врешь! – закричала Мика. – Я сама видела его мертвое тело!
Кила хитро улыбнулась. Она накручивала прядь волос на палец и молчала.
- Врешь! – но Мика уже не была так убеждена. Она посмотрела в тревоге на Тонно и Дэрроу. Лицо Дэрроу было нечитаемым.
- Где тогда он? – спросил Тонно. – В Меритуросе?
Хебен, что до этого молчал, тихо сказал:
- Мика, разве Амагис не говорил, что прибыл во Дворец паутины из Геллана?
Лицо Килы не изменилось, но улыбка застыла, и она отвернулась.
Дэрроу отвел Тонно и Мику в сторону. Он сказал с долей горького юмора:
- Я не удивлен. Он всегда чувствовал себя как дома среди обманщиков Геллана.
- Но он не мог выжить! – прошептала с пылом Мика. – Мы видели его смерть, когда Траут разбил башню в Спарете!
Тонно покачал головой.
- Мы видели, как он лежал там. Но он – мастер видимости. Может, он сделал так, чтобы мы поверили в его смерть.
- Но Траута чары не обманывали, и он думал, что Самис мертв.
- Траут не видел его тело вблизи. Никто не видел… кроме…
Они посмотрели на Дэрроу. Его серо-зеленые глаза были печальными.
- Сила видимости лучше всего работает, когда тебе хочется верить в то, что ты видишь, - сказал он. – И я хотел тогда увидеть Самиса мертвым.
- Он не жив, - упрямо сжала губы Мика. – Нет.
Дэрроу нетерпеливо отмахнулся.
- Будет время узнать это.
- Что делать с ними? – Мика кивнула на Килу и Орона. Мальчик переминался с ноги на ногу на наклоненном полу, но Кила сидела величаво под надзором Хебена.
Дэрроу провел рукой по волосам.
- Охраняйте их, пока не проведем суд. Тонно, доверяю это тебе. Хебен, для тебя есть другая работа, как только пленников запрут.
Хебен серьезно склонил голову. Дэрроу повернулся к Орону, строгий голос был с долей нежности:
- Ты юн и пострадал. Это тебя не оправдывает, но будет учтено при вынесении наказания. Кила… - его голос стал стальным. – Твоему поступку нет прощения. Уведите ее.
- Встаньте, миледи, - Хебен говорил лишь с тенью привычной вежливости.
Они покинули комнату и прошли мимо одного из новых окон. Они замерли и выглянули наружу. Серебряный пруд становился все шире и глубже, добрался до горизонта озером, где раньше была сухая земля. Три луны были высоко в небе и мерцали на воде.
Кила поежилась и отвернулась.
- Мне это не нравится, - она впервые говорила искренне. – Это пугает меня. Столько воды в одном месте - неестественно.
- Это ничего, - сказал Хебен с долей утомленной гордости. – Ты еще не видела океан.
Они еще не ушли и зала со стражей, а Дэрроу снова обступили. Той ночью он слушал, пока в ушах не зазвенело, говорил, пока не охрип.
- Простите, миледи, но тут нет ароматного мыла или личной ванной. Но один из детей покажет купальни внизу… Братья из армии, прошу, ради Меритуроса, останьтесь верными своим идеалам смелости, службы и взаимной помощи… Дети, откройте больше окон. Впустите воздух и лунный свет… Те, кто хотят остаться, добро пожаловать. Да, остальных доставят домой… Да, лорд-волшебник, я понимаю, что древние недовольства еще не пропали. Но если их отложить, мы построим будущее, где волшебникам не нужно прятаться… Фенн, твои мятежники получат самую важную роль в создании новой республики. Скажи братьям и сестрам продумать ее облик. Я скоро поговорю с ними… Хебен! Для тебя есть поручение. Мне нужно отправить гонцов во все Кланы. Расскажи о произошедшем, пригласи их присоединиться к созданию нового Меритуроса. Продумай послания осторожно. Нам нужны Кланы, но они должны понимать, что придется работать с остальными. Дни, когда Кланы были выше, в прошлом.
- Понимаю, - серьезно сказал Хебен, с восхищением приступил к заданию.
Дэрроу проводил его задумчивым взглядом.
Перед рассветом Дэрроу попросил группы выбрать представителей для совета днем.
- И начнется настоящая работа.
Калвин как-то сделала место для добра и спокойствия, и он не знал, как долго это продлится, им нужно было действовать быстро. Новый Меритурос не построится за ночь, но они могли уложить фундамент, пока исцеление продолжалось, и убедиться, что будущее будет мирным.
Когда Дэрроу остался один, он сел, прижав ладони к глазам. Он ужасно устал и боялся, что, если расслабится на миг, все хрупкое строение рухнет в хаос. Но в нем кипела странная энергия, не магия, а власть, которой он от себя не ожидал.
Он убрал руки с глаз. Он опустил ладонь на ладонь, Кольцо Лионссара оказалось между ними. Он забрал кольцо с холодного безжизненного пальца Самиса. Мог ли Самис еще жить, быть в Геллане? Дэрроу мог поверить, что Амагис по своим причинам соврал Киле. Но ему нужно было выяснить правду. Он ощущал пульс в камне, как второе сердце.
Он медленно встал и пересек комнату. Между дверью и стеной была трещина с волосок. Он осторожными чарами расширил ее, запустил пальцы во впадину и вытащил маленькую фигурку. Деревянный сокол размером с его большой палец, крылья были сложены, голова – повернута, как у птиц, что сидели на крыше Дворца и выискивали добычу.
Самис звал его Героном. Но Калвин всегда говорила, что он похож на сокола. Он больше не будет Героном.
Он сжал фигурку и пошел к Калвин.
Она лежала на кровати, где раньше был Халасаа. Рядом с ней сидел Халасаа. Он поднял голову, когда Дэрроу вошел.