Что-то пролетело по воздуху. Хебен поймал это. Кожаный мешочек был удивительно тяжелым в руке. Он развязал шнурок на нем; там оказались золотые монеты, все богатство его матери. Если отец выгонит ее, у нее ничего не будет. Ее Клан не примет изгнанную жену. Ей придется жить как попрошайка на улицах Терила или в шахтерском городке у берега, где обитали изгои. Среди монет было кое-что еще: его мать как-то спасла его медальон Клана.
Хебен сглотнул и поднял голову, чтобы передать ответ. Но его брат уже уезжал: уже не четвертый сын. Шабсек стал третьим сыном.
- Тяжело с таким, как твой отец, - мрачно сказал Тонно. - Прогнать своего сына!
- Близнец тоже были его детьми, согласно старым законам, - сказал Хебен. - Если им не дали защиты, почему ее должен получать я? - он вытер глаза рукавом, стыдясь слез, которыми не управлял. - Я пытался. Ехал за ними, но... - он опустил голову. - Я поздно догнал солдат. Близнецов уже отдали волшебникам. Один из солдат сжалился надо мной, он был из моего Клана. Он сказал, что уже видел того волшебника во Дворце паутины. Туда должны увозить всех украденных детей.
- Дворец паутины. Так зовут императорский двор, да? - сказала Калвин.
Хебен кивнул.
- Это место большое и хорошо защищенное. Я был там однажды. Один я близнецов оттуда не спасу.
- И ты отправился искать нас, - сказала Калвин, - для других поющих.
- О нас говорят? - пылко осведомилась Мика. - Посреди пустыни?
- Не там, - признал Хебен.- Сначала я хотел отправиться в другие земли и поискать тех, кто творит магию... где-нибудь, может, в Геллане. Говорят, обманщиков и волшебников в Геллане как мух на мясе. Но в Териле я услышал разговор матросов. Они говорили о группе поющих из островов Фиртаны, которые охотятся на пиратов в Великом море, делая воды безопасными для честных торговцев и рыбаков. И я решил, что мне нужны они. Я так не думал, когда мой корабль захватили пираты...
- Но ты здесь, - сказал Траут.
Хебен оглядел всех за столом.
- Я думал, вы вес из Фиртаны. Это не так, да?
Мика рассмеялась.
- Только я! Я жила на островах всю жизнь, пока пираты не забрали меня колдовать ветер. Тонно - рыбак из Калисонс. Траут был учеником в Митатесе, делал оружие и всякое, типа своих линз. Калвин из Антариса, что далеко в горах, она колдовала льдом, а потом научилась и другой магии. А Халасаа из древесного народа Диких земель.
Хебен невольно уставился на высокого Халасаа с медной кожей, говорящего без голоса. Халасаа спокойно улыбался. А Хебен поражался тому, как эти люди из разных уголков Тремариса, из мест, о которых он не слышал, жили вместе, словно в Клане, связанные кровью и землей. Даже спокойнее многих Кланов, ведь во всех Семи велись споры о земле, порой заканчивающиеся открытой войной.
Тонно стукнул кулаком по столу.
- Кто бы мог подумать? Ты слышала, Мика? О нас говорят в тавернах Терила и Хара, и во всех портах между ними!
Калвин нахмурилась и потянула за конец своей косы.
- Мы начали это не ради разговоров о нас в тавернах.
- Это мы еще не спасли детей! - завопила Мика. - Тогда о нас будут говорить в пустынях и морях!
- Вряд ли в Меритуросе нас назовут героями за спасение поющих, - сказала Калвин. - И мы их еще не спасли.
- Еще, - Тонно вылил остатки медовухи в свою кружку. - Так ты хочешь отправиться?
- Конечно! - глаза Мики сияли. - Мы не трусы!
Тем детям помощь нужна сильнее, чем колдунам ветра, которых забрали пираты, - добавил Халасаа. - Мы не можем отвернуться от них.
- Ладно, - сказал Тонно. - Мы привезем хороших учеников для твоего колледжа.
Сомнения мелькнули на лице Траута. Калвин склонилась вперед.
- Траут? Ты не хочешь повидать пустыни?
- Да-а, но... - Траут крутил кружку. - Я хотел бы закончить тот мост над ручьем. И где мой указатель...
Стоны и улыбки. Траут всю зиму и весну работал над прибором, показывающим направление, чтобы не смотреть на звезды и луны, пока «Перокрыл» в море. Но лучше прибор не стал.
- Не слушайте его. Остальные идут, - заявила Мика.
- Нет, стойте! - сказал Хебен с тревогой. - Прошу прощения. Вы очень добры, но не можете все пойти во Дворец паутины. Один или двое, но большая группа вызовет подозрения, - еще и странно выглядящая группа.
Пауза. Хебену показалось, что они идеально его поняли.
- Калвин должна идти, - сухо сказала Мика. - Она колдует сильнее всех нас.
И я с ней, - твердо сказал Халасаа.
- Кто-то должен доставить вас по морю, - сказал Тонно. - И это буду я на «Перокрыле».
- Меня не бросайте! - золотые глаза Мики вспыхнули.
Хебен осторожно сказал:
- Калвин может сыграть придворную даму, но...
- Я буду ее служанкой, - заявила Мика. - У леди должна быть хоть одна служанка. Даже я это знаю!
Калвин сказала Хебену:
- Сколько там детей?
Хебен растерялся.
- Я же говорил, миледи, двое. Гада и Шада.
- Но должны быть остальные. Ты сказал, что всех детей Меритуроса, у кого проявляется дар к чарам, забирают. Как думаешь, сколько их во дворце?
Хебен уставился на нее.
- Ты хочешь спасти их всех?
- Конечно, - резким голосом сказала Калвин. - Ты думал, мы спасем только твоих близнецов, а других оставим?
Хебен опустил взгляд.
- Я н-не подумал, - он замолчал, а потом с усилием сказал. - Поющие - редкость. Я не видел ни одного, рожденного при мне в Кледсеке. Во Дворце паутины может быть много детей. Но я не знаю. Может, их не держат там долго. Может, они... - его голос оборвался.
Тонно хлопнул его по плечу широкой ладонью.
- Не переживай, - сказал он. - Я знаю, как это - когда теряешь брата и сестру. Если есть способ, мы их спасем.
- И других - добавила Мика, - даже если их сотни!
Калвин сказала:
- Уверена. Дэрроу бывал во Дворце паутины. Он знал бы, где искать детей.
Повисла неловкая тишина, никто не смотрел в глаза Калвин.
- Кто такой Дэрроу? - спросил Хебен.
- Наш друг, - сказала Калвин. - Он из Меритуроса, как ты, и тоже поет. Он колдун железа. Уверена, те дети тоже с магией железа. Дэрроу вел нас, и мы одолели самого сильного и опасного волшебника.
Почти год назад в древнем городе Спарете они столкнулись с Самисом, принцем Меритуроса. который пытался стать Поющим все песни. Если бы он овладел всеми Девятью силами чар - Силами языка, зверей, видимости, ветра, железа, становления, огня, льда и Великой силой - он стал бы сильнее богов. Но Самис умер, пытаясь, и они оставили его тело среди развалин города а Диких землях.
У всех нас были руки в том бою, - напомнил Тонно. - Или голос.
Калвин не слушала его.
- С помощью Дэрроу было бы проще. Но он... ушел на время. Чтобы побыть одному.
- Одному! - закричал Траут. - Он и до того, как уйти, не говорил с нами. Он даже не спускался поесть с нами с тех пор, как луны были тонкими полумесяцами.
- Он сидел у себя и дулся день за днем, - сказала Мика, гнев в голосе с трудом скрывал боль.
Он болен, - слова Халасаа заставили всех повернуться к нему.
- Ты ведь целитель, - парировал Мика. - Почему не исцелили его?
Болезнь не в теле, как и не в разуме. Болезнь Дэрроу в сердце и его мечтах. Такое исцелить мне не по силам.
- Он был так глубоко в печали, что никто из нас не мог достучаться до него, - сказала Калвин. Она отодвинула стул. - Я попрошу Фреску присмотреть за ульями, пока нас не будет.
Она ушла из домика, Хебен увидел через миг ее одинокую фигурку, идущую по холму к высоким деревьям, темная коса висела за спиной.
- Дом Фрески не там, - сказал Траут.
Мика ткнула его локтем в ребра.
- Ты не видишь, что она хочет побыть одна? Она становится печальной, как он.
Идем, - Халасаа стоял за Хебеном, высокий и тихий, как дерево. - Я покажу, где ты будешь спать.
Калвин укутала плечи одеялом, села на широкий каменный подоконник в гостиной домика, что она делила с Микой. Из окна открывался вид на темную гавань и белые домики, где висел в лунном свете дым из труб. Облака закрывали звезды и три луны, туман растекался над водой.