Халасаа тихо и грациозно двигался по кораблю, двигал паруса и канаты раньше, чем просил Тонно. Тонно хорошо обучил его, и на волнах он чувствовал себя почти как дома, в густых лесах Диких земель. Но, как только они приблизились к пристани, Хебен попросил их спрятаться внизу.
- При дворе мы оденем тебя как чужеземного слугу. Тут таких много, на тебя никто не взглянет. Но тут ты вызовешь подозрения, если не будешь в одежде для пустыни.
Халасаа склонил голову и пропал в каюте.
Хебен оказался на пристани и не хотел, чтобы Калвин и Мика спускались на берег, чтобы купить припасы.
- Это скучная работа для леди, - сказал он с поклоном. - А город - слишком грубое место для женщин.
Глаза Мики вспыхнули.
- Ты не можешь мне помешать!
- Думаешь, я буду тащить все покупки? Как зверь? - прорычал Тонно.
- Мы с Микой не помешаем, - сказала Калвин. - Мы не такие хрупкие, немного пыли вынесем, - вежливость Хебена начинала ее злить.
Хебен поджал губы и напряженно поклонился.
- Хорошо, миледи, - сказал он, но не обрадовался. Он привел небольшую группу иностранцев к рыночной площади, оказалось, что они привлекали меньше внимания, чем он ожидал. Рынок выглядел угнетающе, гудели мухи, худые собаки бродили, вывесив языки. Было очень жарко. Торговцы горбились за лотками, их товары не впечатляли. На каждом углу были нищие, один старик посмотрел с мольбой на Калвин и помахал обрубками рук.
- Хебен! Смотри!
Хебен взглянул на старика.
- Наверное, поранился в шахте.
- Мы можем ему что-то дать?
- Дашь одному, и все нас окружат, мы застрянем на весь день. Оставь его. Все они воры. Некоторые намеренно отрезают себе ладони, чтобы лениво жить как нищие, - он поспешил прочь.
Калвин жалела, что попросилась пойти. Даже Мика была удивительно подавленной, плелась за Хебеном, пока он отдавал монеты на еду, палатки, фляги и котелки, на длинные одеяния цвета пыли.
- А что это? - сказала Калвин, когда Хебен вложил в ее руки сверток ткани. Она погладила яркую расшитую ткань, там были все цвета радуги.
- Придворная одежда для тебя, - сказал Хебен.
Калвин погладила шелк. Ткань была красивой, но она не хотела столько на себя надевать.
Оставалось купить только одно. Хебен повел их к серебряному мастеру, чтобы тот сделал копию его медальона Клана.
- Во Дворце его нужно носить все время, - объяснил он Калвин. - Иначе никто не поверит, что ты из Кледсека, - они решили сделать Калвин дальней родственницей Клана Кледсек, решившей повидать Дворец.
Калвин прижала маленький медальон ко лбу. Прохладный металл неприятно царапал кожу между бровей. Она вздохнула. К этому тоже нужно привыкнуть.
Они несли охапки покупок, были готовы вернуться на корабль, когда Мика развернулась.
- Что это? Звучит как парад!
В дальнем конце рыночной площади была суета. Они слышали крики, бой барабана и гудение рожков, шум приближался.
- Я вижу знамена! - крикнула Калвин, ей было видно лучше, чем другим.
Хебен встревожился.
- Они желто-красные?
- Да. Это фестиваль?
- Нет, - сказал Хебен. - Не фестиваль.
Глаза Мики загорелись. Даже с вещами она забралась на край фонтана.
- Я слышу их крики! Что-то про хлеб...
- Это марш протеста, чтобы пожаловаться губернатору провинции, - Хебен нахмурился. - Морские все время о чем-то скулят. Мятежники заводят их, - не думая, он повторял слова отца. - Им нужно пожить в пустыне. Это их укрепило бы. Все эти горожане одинаковые. Нежные. Без чести.
- Они говорят, что нет хлеба, - мрачно сказал Тонно.
- Они не выглядят нежными, - сказала Калвин. - Они голодные.
Толпа почти добралась до них, люди давили на Калвин и остальных, и они едва могли дышать.
- Нужно вернуться на корабль! - закричал Хебен, но движение было невозможным. Калвин видела лица протестующих: мужчины и женщины, дети и старики. Их эмоции обрушились на нее волной, что была сильнее давки их тел. Голод, страх, гнев и отчаяние кипели вокруг нее. Потрепанные знамена желто-красного цвета, красок мятежа, развевались на горячем пыльном ветру. Безнадежные вопли:
- Хлеб! Хлеб! - звучали одновременно с биением барабана, и в глубине толпы кто-то незаметный крикнул:
- Смерть императору!
- Их стоит запереть, - буркнул Хебен. Кто-то выбил сверток яркой ткани из рук Калвин, она склонилась поднять, и ее толкнули, она упала и оказалась в гуще толпы.
- Тонно! Мика! - звала она в панике, не видя товарищей.
- Держу тебя, - Тонно схватил ее за рукав.
Мика все еще стояла на краю фонтана, разглядывала толпу.
- Что-то происходит! - вопила она. - Их все больше!
Хебен потрясенно забрался к ней.
- Это не протестующие, - сказал он с облегчением. - Это армия. Это их угомонит.
Но даже его потрясло следующее. Масса солдат бросилась на площадь, сверкая клинками. Хорошо обученные воины толкали невооруженных протестующих квадратными металлическими щитами. Звенели крики, людей топтали, резали, били тяжелыми щитами. Тонно без слов бросился к Мике, снял ее с фонтана на землю. Яростно рыча, толкаясь широкими плечами, Тонно пробивал путь из толпы, очищая путь Калвин и Мике. Хебен как-то смог догнать их, и вскоре они выбрались с площади и свернули в переулок, людный, но безопасный.
- Я уронила котелок! - завопила Мика, когда смогла дышать.
- Ничего, - сказал Хебен. - Я куплю другой.
Калвин застыла и смотрела на площадь.
- Нужно вернуться. Может, удастся помочь...
- Не надо, - сказал Тонно. - Я не буду соскребать тебя с улицы, когда те солдаты тебя разрежут.
Мика сказала с презрением:
- Все еще хочешь в армию, Хебен?
- Они не возьмут меня без благословения отца, - механически ответил Хебен, но едва слышал ее. Он был потрясен не меньше них из-за жестокости армии.
- В той толпе были дети, - сказала Калвин.
- Армия должна навести порядок, - но Хебен звучал не так уверенно, как раньше.
- Они только шли и кричали, но никому не вредили! - возмутилась Мика.
- Они выглядели голодно, - сказал Хебен под нос. - Но год был тяжелым для всех. Даже отец говорил, что зерно было дороже обычного.
- У некоторых детей ноги были как прутики, видели? - сказала Мика.
- Мика, оставь это, - сказала тихо Калвин. - Идем к кораблю, - Тонно взвалил на плечо сумку с их новыми палатками и обвил Мику рукой, в тишине они пошли к Хебену.
Калвин следовала задумчиво за ними. Слова злого волшебника Самиса вернулись к ней: Меритурос на грани хаоса... когда Империя падет, весь Тремарис содрогнется... Она начинала понимать, как мало знала об этом месте, как плохо была подготовлена к этому приключению. Если бы Дэрроу... Она нетерпеливо взмахнула рукой, обрывая мысль. Она могла хоть десять секунд не думать о Дэрроу? Собрав покупки, она поспешила за остальными.
Следующим утром Хебен рано отправился на рынок животных и вернулся с шестью крепкими хегесу. Спины шерстяных животных были на уровне груди Калвин, длинные шеи придавали им величавый вид.
- Боги правые! - воскликнул Тонно при виде безмятежных зверей, стоящих на пристани, все смотрели на него из-под длинных темных ресниц. - И что с ними делать?
- Мы на них поедем, - сказал Хебен. - И они понесут сумки, мы будем доить их, а фекалии используем как топливо.
- Может, они и яйца несут? И палатки складывают?
- Хегесу передвигаются по песку намного быстрее людей, - сказал вежливо Хебен, игнорируя сарказм Тонно. - Они нужны нам.
Мика сошла с корабля в наряде, что защитит ее от солнца и ожогов, в новом тюрбане и длинном одеянии обитателя пустыни. Она запищала при виде хегесу.
- Халасаа не сможет на таком ехать! Его ноги будут задевать землю!
- Они со зверем смогут меняться, - сказал Тонно. - Нести друг друга по очереди!
Хебен поправлял ремень седла, но его плечи были напряжены от недовольства.