Это был тот же долговязый черноволосый мужчина, который приходил сказать Кирку, что Росс вернётся раньше. Ещё я видела, как он обычно шептался с Россом, после чего сразу исчезал, и понятия не имела, как его зовут.
— Да, сэр? — сказала я через дверь. Я не знала его достаточно хорошо, чтобы просто открыть дверь, и даже не была уверена, что Кирк прислал его проверить меня.
— Росс хочет тебя видеть.
— Зачем, сэр?
Он снова ударил в дверь, и я отпрыгнула.
— Ты не задаёшь вопросов.
Я не знала, чем конкретно он занимается в организации, но это был не первый раз, когда Росс посылал его с сообщением. Моё сердце подскочило от опасений, пока я рассматривала разные варианты; я никогда не видела его с Гейбом или с одним из его болванов. Но Росс хотел меня видеть, и я не видела другого варианта с позитивным исходом.
— Мой Хозяин сказал оставаться внутри.
— А босс твоего Хозяина сказал мне обратное. Росс прислал меня за тобой, нам нужно поговорить о наркотиках и Кирке.
Какого чёрта? Моя рука дрожала, когда я держала ключ над замком. Мне хотелось, чтобы рядом был тот, кому я доверяю хотя бы на половину и у кого я могла бы что-то спросить. Так же, как могла спросить у Кирка или даже Майлза.
— Я могу сказать Россу, чтобы он сам за тобой спустился.
Чёртов ад. С самого начала Росс хотел моей смерти или, хотя бы, унижений. Вывести его из себя или вызвать недовольство не способствовало сохранению жизни. Тощий вытащил телефон и связку ключей.
У ублюдка были хозяйские ключи. Само собой у Росса была своя связка. Это исключало любую возможность продержаться здесь до прихода Кирка.
Моё запястье щёлкнуло, когда я открыла засов, надеясь, что больше не разозлю его. Затем достала ключ и открыла дверь. Он кивнул в сторону лифта, нажал кнопку седьмого этажа, и мой желудок ухнул вниз. Я открыла рот, зная, что это законно и я не вовлеку себя в ещё большие неприятности, но у меня было плохое предчувствие. Прежде, чем я успела что-то сказать, рука оказалась у моего рта, закрывая его и нос. Я отбивалась, пытаясь убрать её от себя, чтобы сделать вдох, но для тощего мужика он был чертовски силён и гибок. К тому времени, когда лифт остановился, я чувствовала головокружение. Двери открылись, и я уставилась в глаза Гейба, снова.
Я попыталась закричать, но в лёгких было не достаточно воздуха, борьба ослабила меня ещё больше. Гейб схватил меня и помог Темноволосому втащить в первую дверь, где ещё двое мужчин присоединились к происходящему. Руку у моего рта ненадолго убрали, позволяя сделать вдох, но затем мне снова перекрыли кислород.
Камеры, как насчёт камер? Наверняка, кто-то увидел, что они схватили и втолкнули меня сюда. Когда они напали на Кирка, все направились к лифту через минуту. Что они пытались сотворить?
Я царапалась и пиналась между ними четырьмя, но они отражали большинство моих ударов, и казалось, что мои конечности бесполезны.
Я уже знала, что комнаты здесь звуконепроницаемые, а если нет, то всё, что услышат вокруг, это как их знакомые трахаются день и ночь напролёт, но я была уверена, что крик привлечёт внимание, хотя бы немного.
Гейб достал раскладной нож и прижал его к моему горлу. Моё зрение затуманилось. Я нуждалась в воздухе.
— Мы позволим тебе дышать, но если закричишь, я тебя порежу.
Я кивнула, что угодно стоило воздуха, размышляя, что кто-то должен быть в пути. Человек, стоящий за мной, освободил мой рот, и я втянула в себя воздух, практически кашляя. Я делала вдох за вдохом, пока моё тело наполнялось кислородом и возвращалось зрение.
— Они придут за мной, — сказала я. Как только я открыла рот, чтобы сказать больше, Гейб затолкал туда мокрую тряпку, обвязывая её лентой. Чем бы ни была пропитана ткань, она имела лёгкий мыльный вкус.
Один мужик толкнул меня по направлению к кровати. Я пыталась сопротивляться, но чувствовала вялость, отключающую мои ноги, пока ступала по ковру. Нет, они снова меня накачали наркотиками. Тощий взял меня за руку, в то время, как Гейб взял за другую, и они потащили меня к кровати.
Гейб развязал ленту и вытащил тряпку изо рта, отбрасывая её в сторону.
— Так лучше?
— Пошёл ты, у…ублюдок, — я не справлялась с собственной речью. Я ждала, что придёт забвение… дьявол, я жаждала его, потому что так мне не пришлось бы быть в сознании, пока они со мной расправлялись.
Он снова положил ткань мне на рот, пока другие притягивали мои ноги и руки к углам, чтобы привязать меня.
Я дёрнулась, что было сил, но эта, в лучшем случае, слабая попытка привела к тому, что верёвки врезались в мою кожу и затянулись на серебряных наручниках.