Как же мне хотелось стереть всякую память об этом месте, о неописуемом ужасе, царившем над этим кощунственным алтарем! Я бежал к спасительным мачтам «Белой луны», поскальзываясь, падая, не обращая никакого внимания на острые кораллы, которые уже изрезали мне конечности в кровь. Со всхлипом облегчения я взлетел на обрыв и рухнул в пролом на пляж.
Боли я никакой не запомнил – только шок от удара, который выбил из меня весь дух. Затем я, слава небесам, погрузился в сладостное забвение обморока.
Потом мне уже рассказали, что я провалялся без сознания двое суток и потому пропустил второе извержение вулкана и новый толчок, после которого милосердное море сомкнулось над тем страшным островом и подобным гробнице храмом. Должно быть, от нанесенных покрытыми всякой дрянью кораллами ран я подхватил какую-то инфекцию, так как следующие пять дней я промучился от жесточайшей лихорадки с бредом. Но какие бы видения ни осаждали меня, я знал, что не выдумал ту резную фигуру над изуверским жертвенником. Никому из живущих не хватит на такое воображения, пусть даже и в бреду.
Я до сих пор ясно вижу ее перед мысленным взором, хотя дорого бы дал, чтобы забыть. Слишком многое она говорила об ужасных и кощунственных ритуалах, творившихся в этом злом месте, отправляемых чудовищными существами, правившими этой планетой четверть миллиона лет тому назад, а то и больше.
Описать этот кошмарный образ почти невозможно, и я не смогу… я не стану заставлять себя делать это. Фигура была худая и изможденная, с двумя крошечными, глубоко запавшими глазками и маленьким ртом, окруженным не то щетиной, не то антеннами. Все мускулы выделялись очень четко, будто мясо у нее было все снаружи. Рук я насчитал всего две, широко раскинутых в стороны. Омерзительные пятипалые кисти и стопы были крепко прибиты гвоздями к огромному каменному кресту!