– Хорошо. – Держась за перила, я смотрю на ступеньки, чтобы не споткнуться.
Мы достигаем подножия лестницы, и я, поколебавшись, спрашиваю:
– Можно вопрос. Что это за исследование?
У Бена вид немного раздраженный и какой-то дерганый. Я обращаю внимание на его начищенные туфли, на изящный стилус в руке.
– Комплексный анализ морально-этических принципов XXI века. Доктор Шилдс пишет научную работу по результатам тестирования сотен респондентов.
Потом он устремляет взгляд мимо меня, в сторону следующей женщины, ожидающей в вестибюле.
– Дженнин?
Я выхожу на улицу, застегиваю кожаную куртку. С минуту стою на месте, пытаясь сориентироваться, затем поворачиваюсь и иду домой.
Кажется, что все вокруг заняты обычными делами: несколько женщин с яркими ковриками в руках заходят в студию йоги, что находится на углу; мимо, держась за руки, идут два парня; по тротуару мчится на самокате малыш, за которым с криком бежит его отец: «Сбавь ход, дружище!».
Два часа назад я даже не оглянулась бы ни на кого из них. Но сейчас, вновь оказавшись в шумном кипучем мире, я немного растеряна.
Я иду к своему дому, дойдя до угла, останавливаюсь на светофоре. На улице холодно, и я достаю из карманов перчатки. Надевая их, замечаю, что прозрачный лак на ногтях, который я нанесла только вчера, уже отслаивается и шелушится.
Должно быть, я скребла по ногтям, пока раздумывала, стоит ли отвечать на последний вопрос.
Ежась, я обхватываю себя руками. Такое ощущение, что я подхватила какой-то простудный вирус. А у меня сегодня четыре клиента, и я плохо представляю, где взять силы, чтобы таскаться по городу с чемоданчиком и поддерживать пустой разговор.
Интересно, а завтра тестирование продолжится с того вопроса, на котором я остановилась? Или доктор Шилдс позволит мне пропустить его и задаст новый?
Я сворачиваю за последний угол, и передо мной вырастает многоквартирный дом, в котором я живу. Я вхожу в подъезд, тяну за собой дверь, пока не раздается щелчок. Тащусь наверх, с трудом преодолевая четыре лестничных пролета, отпираю квартиру и падаю на постель. Лео запрыгивает ко мне, сворачивается рядом клубочком. Порой мне кажется, он чувствует, что я нуждаюсь в утешении. Я завела его два года назад, по сути, поддавшись сиюминутному порыву. Как-то зашла в приют для животных, чтобы посмотреть на кошек, и увидела его. Он не лаял, не скулил. Просто сидел в клетке и смотрел на меня, будто только и ждал, когда я за ним приду.
Я поставила будильник в телефоне, чтобы разбудил меня через час, и положила ладонь на маленькое теплое тельце своего песика.
Лежала и думала, а стоит ли оно того? Я не ожидала, что тестирование окажется столь напряженным и вызовет бурю разноречивых болезненных эмоций.
Повернувшись на бок, я смежила отяжелевшие веки, убеждая себя: вот отдохну часок и сразу почувствую себя лучше.
Я не знаю, что будет завтра, какие вопросы подготовит для меня доктор Шилдс. Меня никто не заставляет идти на второй сеанс, напоминаю я себе. Я могу сослаться на то, что проспала. Или, по примеру Тейлор, попросту не явиться.
Я не обязана возвращаться, думаю я, проваливаясь в забытье.
Но я знаю, что всего лишь обманываю себя.
Глава 4
17 ноября, суббота
Вы солгали, что само по себе забавно, ведь вы обманом получили доступ к участию в исследовании как раз-таки нравственно-этических принципов. Забавно и предприимчиво с вашей стороны.
Вы не замещали респондента, которому было назначено на восемь часов утра.
Первоначальная участница позвонила и отменила встречу, объяснив, что она проспала, – позвонила в 8:40, уже после того, как вас проводили в аудиторию. Однако вам разрешили продолжить, потому что к тому времени вы зарекомендовали себя весьма интригующей личностью.
Первые впечатления. Вы молоды: ваши водительские права подтвердили, что вам 28 лет. У вас длинные каштановые волнистые волосы, немного непослушные, одеты вы в джинсы и кожаную куртку. Обручального кольца нет, зато на указательном пальце – изящное колечко из трех тоненьких звеньев.
Несмотря на некоторую небрежность во внешнем виде, в вас чувствуется профессионализм. Вы не принесли с собой кофе, не зевали, не терли глаза, подобно некоторым другим респондентам, приходившим на сеанс рано утром. Вы сидели прямо и в паузах между вопросами не поглядывали украдкой на телефон.
Во время этого первого сеанса вы в чем-то были откровенны, что-то умышленно скрыли. И то, и другое ценно.
Уже с вашего первого ответа стала проступать некая едва уловимая характерная черта, отличающая вас от 51 молодой женщины, которые были опрошены до вас.