― Ладно, ― Том пытался скрыть волнение в своем голосе.
― Но она имела в виду конец «Спрингтона», который закрыли в восьмидесятом году. Когда Спрингтон был закрыт, Стефана перевели.
― Перевели? ― спросил Том. ― Перевели куда?
― В «Милтон Мьюз».
― Где это?
― Нью-Касл. Это дом по уходу за престарелыми, в котором живут не опасные душевнобольные.
Том моргнул, смотря на Родди.
― Так ты говоришь мне, что единственный человек, оставшийся в живых, который может быть способен заполнить пробелы в убийстве Шона Доннеллана, живет в доме престарелых в нескольких милях отсюда?
― Да, ― ответил Родди, ― именно это я и говорю.
Глава 65
Том шел по направлению к машине, Хелен пыталась не отставать.
― Мы вообще хоть знаем, вменяемый ли он? ― спросила она.
― Нет.
Он был почти у машины. Хелен никогда не видела, чтобы он шел с такой целеустремленностью.
― Он может быть абсолютным маразматиком, ― напомнила она ему.
― Да.
― Или просто не совсем в себе, начать хотя бы с этого, ― сказала она, запыхавшись.
― Верно.
― Он может ничего не знать о том, что произошло той ночью, ― заключила она.
Том сел в машину и завел двигатель, как только открылась пассажирская дверь, и Хелен залезла внутрь. Том повернулся, чтобы посмотреть на нее.
― Значит ты едешь?
― Чертовски верно, еду.
***
Они подумали, что им может понадобиться прикрытие, так что они придумали одно по пути туда: они были кузенами из одной из ветвей семьи Стефана, и только что узнали, что у них есть родственник, живущий в доме престарелых. К счастью, их встретила молодая, доверчивая работница, которая впустила их в «Милтон Мьюз», как только они заявили, что приехали туда, чтобы увидеться со Стефаном Кольером.
― Он в лаунж, ― молодая девушка сказала им, пока вела их вдоль коридора, покрытого рваным Арксминстером. ― Я не видела, чтобы у него были прежде посетители. Я не знала, что у него остался кто-то из семьи, ― сказала она им.
Хелен просто обезоруживающе улыбнулась в ответ, но никак это не прокомментировала. Они молча шли через три узких коридора, пока девушка не сказала: ― Вот, он здесь.
Они вошли в комнату, и Том про себя молился, что они обнаружат кого-то, способного войти с ними в контакт. Полдюжины пожилых леди сидели здесь, дремали или с безразличием читали газеты. Они последовали за девушкой к старику, который сидел в одиночестве. Он смотрел сквозь большое окно с видом на кусты с розами и на только что постриженную лужайку.
― Стефан, у тебя посетители, ― сказала она ему, но он не отреагировал.
Стефан Кольер был невысоким мужчиной, обутым в старые шлепанцы, мешковатые серые брюки и кардиган, который должно быть был торопливо одет сиделкой этим утром, потому что пуговицы были перекошенными. Его кожа была сероватой от лет, проведенных в недостатке солнечного света, у него на лице были пигментные пятна, оно было испещрено морщинами и костляво, создавая у Хелен впечатление, что он недостаточно питался. Молодая девушка упорствовала.
― Здесь кое-кто пришел, ― сказала она ему, ― из семьи, чтобы увидеться с вами! ― позвала она, как будто он был глухим. Она мягко положила свою руку на руку Стефана, чтобы привлечь его внимание, ― Это замечательно, да?
Стефан Кольер очень медленно повернул свое недоуменное лицо в сторону них, и Том ожидал, что он спросит, кем, черт возьми, они были, но он казался достаточно спокойным. Сиделка сосредоточила свои усилия на поднятии его из кресла.
― Давай, отведем тебя в твою комнату, там мило и уединенно.
Стефану понадобилось много времени, чтобы прошаркать по коридору в своих тапочках, и они оба наполнились нервным волнением. Они знали, что в любой момент, может прийти кто-то наделенный властью и потребовать, чтобы они представились, а затем вышвырнуть их, прикончив их последнюю возможность добраться до правды. Наконец, они дошли до скудно обставленной комнаты на первом этаже, и сиделка посадила Стефана в облезлое кресло. Было еще одно кресло у двери, но Хелен примостилась на краю кровати Стефана, чтобы иметь возможность смотреть ему в лицо, а Том остался стоять.
― Не желаете ли чашечку чая? ― предложила девушка, а затем повернулась снова к Стефану. ― Я уверена, что смогу организовать по чашечке чая тебе и твоим посетителям, ― сказала она молчаливому старику.