«Правда?»
«Мы не сделаем тебе больно»
«Мы всего лишь»
«Разорвем тебя в клочья»
«Живым»
«Мы убьем тебя»
«Живым»
«Пока ты сможешь сопротивляться»
«Пока можешь дышать»
«Пока будешь дышать»
«Мы будем причинять тебе боль»
«Даже когда ты умрешь»
«Мы не оставим тебя»
«Ты наш!»
На пути мужчина снова встретил маленькую Тсуну.
Он кажется, пел.
Изо рта потекла тоненькая струйка крови.
– С днем рождения… Тсу-на… Прощай…
«Прощай…»
Из глаз потекла кровь, все его одежда окрасилась в алый. «Мальчик» упал замертво и превратился в пепел. На месте сердца была стрела, на ней все еще была кровь, на ней все еще был яд, все еще было проклятье.
Все последующие сны Емицу были кошмарами. Мужчину пробирал холод, пока он смотрел на «сына», пока вспоминал, ложился спать и просыпался...
А “эпичный “конец”” еще ближе :D
я её дописала! я её дописала! я её дописала! я её дописала! я её дописала! могу приступить к моим коварным кланам на Хаято!
/надеюсь на вашу поддержку в виде отзывов/
====== шестидесятая глава кар ======
Бой солнца, по бокам большой арены стоят прожекторы.
– Старший-братик, ЭКСТРИМально победит! – подбадривала Рехея Тсуна. – Естественно! Я ЭКСТРИМально победю! Побежду! – ЭКСТРЕМАЛЬНО БУДЕШЬ ПОБЕЖДАТЬ!
Бой начался, атака за атакой, шум от соприкосновений и ударов.
«Тч, плохо, придется использовать….»
Из глаз боксера потекли немые слезы, теперь ему не мешал свет, он был слеп.
– Ах как мило! Ты плачешь! – Я ЭКСТРИМально смогу победить тебя! – последний удар от Рехея и Луссурия падает без сознания, прожекторы сломались, и осколки были разбросаны по всей арене. «Чудо», что они не поранили людей, которые находились там. – ТЫ ЭКСТРЕМАЛЬНО ПОБЕДИЛ, СТАРШИЙ-БРАТИК! – Следующий бой – Гроза!
«Тч… надо, что-то предпринять… он может продуть бой, хотя плевать… главное, чтобы остался жив, в бою неба нужны все хранители… боюсь не успею до того момента… уже появились стигматы(*)…»
На крыше средней школы Номимори было возведено несколько электрических столбов.
Узких в основании, переплетенных на полу сетями проводов.
– Ламбо-сан хочет конфетку! – Держи, – Тсунаеши достала странную рыжевато-красно-серую конфетку и дала её хранителю грозы. – Сестрица! – закричал кто-то, вбегая на крышу.
Это был странный мужчина, чем-то похож на Луссурию только еще больше, как то это сказать… яркий! Одежда странная, но подчеркивающая все «прелести», облегающая до мысли «как он туда только влез».
За ним уже в более сдержанной гамме зашел еще один мужчина, не то что бы он был менее яркий, но был он гораздо сдержаннее.
(автор просто не может описать их наряды, т.к. даже сам не может придумать что-то «ТАКОЕ»)
– Вугл(
)? Азазель(
*)? – ошарашенно на них взглянула хранительница Неба Вонголы. – Сестрёнка! – Ши-ши-ши. Вугл – тот, что был по ярче быстро побежал к названной сестре и прыгнул на неё, но она пригнулась и он пролетел над её головой целуясь лбом с электрическим столбом. – Добрый вечер, – уже немного спокойнее сказал Азазель. – Я сколько раз вас просил не называть меня в женском роде на людях!? – Тсуна дала обоим кулаком по голове. – Это привычка! И вообще у нас сезон! – А я тут причем!? – Хотим! – Хрен вам! – Уже пробовали! – Вы уже на еду перешли!? – Ну… – В отцы и матери мне создателей… с кем я общаюсь!? – Ну… – Это был риторический вопрос. – Братик-Тсуна, это твои знакомые? – откуда-то вылез Фута… – Ага, а что? Кстати! А сделай-ка рейтинг на нас! – Какой? – По садизму! – вскрикнул Вугл, он встал слева от Тсуны, Азазель справа. Они все сделали «каменные лица». – Ну… – все вокруг залетало. – Первое место – Вугл, – мальчик отошел чуть дальше. – Второе место – Азазель, – мальчик отошел еще дальше. – Третье место… Братик-Тсуна!?
Все с такими же каменными лицами Тсунаеши и демоны синхронно дали друг другу «пять».
Все кто там был стали пялиться на тройку садистов.
– Это вообще или только среди присутствующих. – Вообще… – Ах, какая прелесть! – засиял Луссурия, и тут демоны обратили на него внимание. – Вау! Наш тип! Как вас зовут, милый? – Луссурия. – Луссурия, предлагаю вам ночь в нашем скромном дворце! – Но я же совсем с вами не знаком! – Луссурия, милый, узнаем друг друга получше при свечах и стонах!
Тсуна отвернулась, как-бы намекая, что ей мерзко.
– Ну… – А черт! Я не романтик! Валить и трахать! – Вугл перевалил солнышко Варии через плечо и вместе с Азазелем перепрыгнул через ограду, а там уж и исчез. – Если с ним что-нибудь случится, я не виноват, – предупредила шатенка. – Эм… у тебя очень неординарные друзья. – Знакомые, у меня не было друзей до того как вы появились. – Бой то начинать собираетесь?
Балки от жара пламени Тсунаеши свалились в нужный момент.
Ламбо уже не было на арене, он был в руках Тсунаеши, а она стояла у ограды между Варией и Вонголой.
– Ты что-то говорил нам про слабое пламя.
Тсуна повернулась к Варии спиной и собиралась уже идти к хранителям, но вовремя пригнулась, Леви чуть ли не отрубил ей голову своим зонтиком. От неожиданности она упала и теперь можно сказать сидела перед варийцем, все еще крепко держа спящего ребенка в руках.
– Так вот как Вария всегда побеждала своих врагов. Нападать со спины – как это по-человечески, видимо я переоценил вас. – Тч, – Леви зажег пламя, молния ударила по телу Вонголят, и Тсуна воспользовалась разрядом, пожирая его, но оставляя немного для вида и пуская струйку крови изо рта.
Тсуна подняла руку и из неё полилась кровь, под действием пламени превращаясь в клинок и сбивая зонтики, чтобы атака прекратилась.
(* «пять ран Христа»: на ладонях (запястьях), ступнях и в боку, однако иногда они проявляются и на других частях тела (следы тернового венца на лбу, след от креста на плече и др.), у Тсуны их четыре – на конечностях, они появляются у нее, когда начинается разъединение душ (а их в Тсунаеши несколько))
(** (имя сокращенное) демон похоти)
(***демон похоти, где-то демон пустыни, но у нас первый вариант)
А “эпичный “конец”” еще ближе :D
Я дописала новую главу! :З
Хухсик все ближе... :D
/надеюсь на вашу поддержку в виде отзывов/
====== шестьдесят первая глава кар ======
Тсуна закашляла кровью, но мальчишку из рук не выпустила. Кровь с громким всплеском падает на бетонный пол, растворяя его.
– Занзас-сан, кольцо твое, – Тсуна кидает оба кольца боссу Варии. – Решил сдаться мусор? – Нет, но кем я буду, если стану лгать своим «друзьям» и союзникам, а тем более самому себе. – Следующий поединок тумана. – Они воспользовались моей беспомощностью! – Луссурия лил слезы и жевал платочек. – Надругались? – Нет! Они сбежали!
В школу Кокуе проникла «посторонняя».
– Мукуро-кун, у меня есть к тебе предложение! – Я слушаю, – иллюзионист коварно улыбнулся.
На кухне в доме Савад послышался шум… дети, где то гуляли, а Церберус спал в комнате Тсунаеши, так что Реборн сразу заподозрил неладное.
– Ахахахах! Прощайте! Нана! Я иду к тебе!
Емицу выстрелил себе в голову, кровь брызнула на лицо Тсунаеши, которая со спокойным лицом наблюдала, как отец убивает себя.
– До скорых встреч, Емицу-сан, – пофигистичным голосом сказала она.
Реборн стоял в немом шоке хоть и не выказывал его.
Все в крови, лава, текущая по земле, обжигает, все чего касается, где-то видно небольшие обветшавшие домики.
– Папаш, добро пожаловать в ад! – снова «чёрная» Тсунаеши встречает своего отца, дольно скалится и облизывается в предвкушении.
Прямо по раскалённой лаве шагают грешники, что-то кряхтя, на лицах нет эмоций, на телах видны разводы крови, огромное количество ран, у кого-то конечности отваливались, и они в спешке их поднимали. За любую мелкую провинность их били, над ними смеялись.
– Нелюди! Как ты можешь с такими… – Папаш, я тебе напоминаю: это – АД! И тут свои правила, иначе как грешники будут искупать вину? – Базиль-кун. – А? Простите Савада-доно, я вас не заметил. – Не стоит так официально. – Простите… это, наверное, больно, вы понесли такую утрату и до сих пор так спокойны. – Не стоит так беспокоиться обо мне. Мне никогда ничего не принадлежало, а потерю чего-то нужно выдержать достойно. – Но ваш отец… – Не пойми меня неправильно, я никогда ничего к нему не чувствовал, я почти не знал его и не успел к нему привязаться, так что тяжело должно быть не мне, а тебе. Прости, если я сделал тебе больно. – Но вы ничего такого не сделали. – У каждого своя, правда.