Григ: Доброе утро, Мона.
Мона: Доброе утро, Григ.
Григ: Ты хорошо спала?
Мона: Спасибо. А ты?
Григ: Я не спал вообще. Играл до пяти утра. Шел крупный выигрыш. Потом я вернулся отель. Думал, что ты там.
Мона: А меня там не было.
Григ: Да. Не было. Тогда я принял ванну, переоделся и отправился тебя искать.
Мона: И нашел.
Григ: Как видишь. Я всегда тебя нахожу.
Мона: Кто знает? Может быть, на этот раз… нет.
Григ (не обращая внимания): Сначала я решил, что ты просто сменила номер, но портье сказал, что в отеле тебя никто не видел, а свободных номеров нет вообще. Тогда я подумал, что ты пошла через дорогу. В «Карайман».
Мона: И ошибся.
Григ: Точно. Ошибся. Тебя там не было. Но кто-то в холле видел, как ты пошла в сторону вокзала.
Мона: Совершенно верно.
Григ: А на вокзале один парень из бара, Жан, кельнер, видел, как ты садилась в скорый.
Мона: У тебя много осведомителей.
Григ: Я хорошо им плачу.
Мона: Знаю.
Григ: Я позвонил домой, в Бухарест. Нет, не приезжала. Тогда я позвонил на вокзал, узнать, не опаздывает ли поезд. Нет, пришел вовремя. И тогда… тогда я начал волноваться.
Мона: Ты?
Григ: Я.
Мона: Волноваться?
Григ: Очень.
Мона: Я тебя не узнаю.
Григ: Но ровно пять минут.
Мона: Ах, да!
Григ: Потому что через пять минут я вспомнил, что у тебя в сумочке ни копейки, и что, вероятнее всего, тебя высадили на какой-нибудь станции.
Мона: Ты необыкновенно догадлив.
Григ: Да. И я сел в машину и стал методично объезжать станцию за станцией. Пока не добрался до этой. Начальник вокзала очень милый человек.
Мона: Да-а-а…
Григ (после секундного молчания, сменив прежний шутливый тон): Мона!
Мона: Григ!
Григ: Признайся, что вчерашняя ссора была глупостью.
Мона: Большой глупостью.
Григ: Признайся, что лично я ни в чем не виноват.
Мона: Абсолютно ни в чем.
Григ (резко, раздраженно): Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не торчала у меня за спиной, когда идет игра, не болтала, не надоедала расспросами и не просила денег. Что ты хочешь, я игрок. У меня свои суеверия.
Мона: Совершенно естественно.
Григ (спокойнее): Видишь? Видишь, ты сама прекрасно все понимаешь. (Снова раздражаясь.) Тем более, что я проигрывал. У меня была черная полоса.
Мона: А после того, как я ушла?
Григ: Я начал выигрывать.
Мона: Сразу же?
Григ: Нет, немного попозже.
Мона (заинтересовано): А в каком примерно часу?
Григ: Ну, я не знаю… Что-то около двенадцати…
Мона (слегка вздрогнув): А!
Григ: А почему ты спрашиваешь?
Мона (на мгновение задумавшись): Так, ничего. Подумала о суевериях.
Григ: И я начал выигрывать… Мне фантастически везло… Я просто не мог встать из-за стола. До самого утра. До пяти.
Мона: Вот видишь? Я принесла тебе счастье.
Григ (подходит к ней еще ближе. Она не двигается. Он легонько берет ее за плечи): Мона! Ты на меня сердишься?
Мона: Нет. Совсем.
Григ: Совсем-совсем?
Мона: Абсолютно не сержусь.
Григ: Ты просто восхитительная девочка. (Довольно небрежно целует ее в щеку. Она позволяет ему это.) А теперь — поехали.
Мона: Куда?
Григ: Как это — куда? Машина на улице. Давай, поехали.
Мона (просто, без нажима): Нет.
Григ: Как?
Мона: Я не поеду.
Григ: Не поедешь? А что же ты собираешься делать?
Мона: Останусь.
Григ: Где?
Мона: Здесь.
Григ (насмешливо обводя рукой комнату): Здесь?
Мона: Да.
Григ: Девочка, милая, сейчас слишком поздно, а, может, слишком рано для шуток. Я хочу спать. Я не спал всю ночь. Давай, идем. Поехали.