Большинство согласилось. Но вечером, когда редактор отправился в повторный объезд, новостей не было. Пришлось заплатить снова, терзаясь подозрениями – а вдруг служащие берут плату, но услугу не выполняют?
– Господин из третьего номера спрашивал о вас, – сообщил портье первой по счету гостиницы, куда заглянул Бирюлев с самого утра в понедельник.
– Кто он? – редактор положил на стойку еще пятерку.
– Архитектор. Будет вторым городским.
Звучало скверно: сделка может и не состояться, зато в городской управе о ней наверняка проведают.
– На прошлой неделе прибыл, но к службе пока не приступал. Привередливый. В нашей гостинице жить не хочет... Съемные комнаты не нравятся. Говорит, что семью с запада вызвать намерен, а вести некуда.
Поблагодарив портье, Бирюлев направился в третий номер. На стук открыл ершистый, худой господин лишь немногим старше редактора. Выражение лица постояльца, и впрямь, говорило, что угодить ему сложно. Впрочем, что толку гадать?
– Я по поводу дома, – тут уж не до расшаркиваний.
Тот выглядел равнодушным.
– Желаете посмотреть?
– Пожалуй... – неохотно протянул архитектор.
Бирюлев порадовался, что уже несколько дней предусмотрительно носил при себе связку ключей.
Увидев автомобиль, архитектор несколько повеселел. Вероятно, он был наслышан о нравах в городе – а, может, и сам успел с ними столкнуться – и опасался, что незнакомец его ограбит. И теперь посчитал, что, раз спутник с виду обеспечен, то большой опасности нет.
Подъехали к особняку. Бирюлев встал у соседнего дома, огляделся – нет ли знакомых? – и только потом покинул автомобиль.
– Впереди лужа, не хотелось бы пачкаться, – объяснил он спутнику, хотя ту и скрывала толстая корка льда.
Они быстро обошли помещения. Архитектор не проявлял интереса. Бирюлев тараторил без умолку, а тот все молчал. Только у порога сказал:
– Красивый дом, но он мне не по карману.
– Двадцать тысяч, – не задумываясь, сбросил редактор.
Выражение лица архитектора впервые поменялось.
– Позвольте... Он просто не может иметь такую цену...
– Я нахожусь в крайне стесненных обстоятельствах. Моя супруга серьезно больна, ей срочно нужны средства на лечение. Это вопрос дней, так что мне не до торга.
Архитектор кивнул. Бирюлев, действительно, не походил на человека, у которого все в порядке.
– Все бумаги готовы. Если дом вам понравился, то он сегодня же может стать вашим. Впрочем, не стану торопить – подумайте до утра, – быстро добавил Бирюлев, заметив гримасу сомнения.
И сегодня настало время получить ответ.
Наверняка архитектор откажется.
– Согласен, – сказал тот. – Вариант хорош, и я вряд ли подберу лучше.
– В таком случае мы можем оформить продажу прямо сегодня, – Бирюлев старался не показывать ликование.
– Верно, я бы тоже хотел закрыть вопрос. Хотя и особой спешки нет: до приезда семьи я все равно останусь в гостинице.
Желанная отсрочка! Редактор чувствовал себя любимцем удачи – ровно до тех пор, пока не настала пора рассчитываться.
Наличности покупатель не держал.
– В вашем городе – это истинное самоубийство. Да и вы не сказали, что вас не устроит чек, – справедливо упрекнул он.
– Устроит, – и даже то, что его не получится тайно обналичить, уже неважно. Имеет значение другое: выдачу такой крупной суммы придется ждать целых несколько дней, а то и неделю!
Как выпросить отсрочку?
Сухо простившись с архитектором – больше не было нужды сохранять приветливость – Бирюлев заехал в банк и заказал выплату, а потом вернулся домой – передохнуть и подумать. Предстояли еще, как минимум, два визита.
Едва Бирюлев переступил порог, Ирина выбежала навстречу. Красные пятна на щеках и открытых руках, на груди. Неспроста.
– Жорж! Какой скандал! Ох... Я говорила с Мари... Не поверила, позвонила отцу, и ... Даже не знаю, с чего начать.