***
Тощего пришлось снова везти к лекарке.
Алекс как знал, что Лиза пригодится. Иначе возни с ним было бы в разы больше.
Никто, понятно, на помощь не явился, да и не видели, что надо. Алекс звать их не стал – погрузил сам. Тяжелый кабан, хоть и Тощий.
– Прости! – в машине он сразу ожил.
– Да пошел ты.
– Я все рассказал Червяшу, – бредил. Вид совсем дерьмовый. – Он сдох и ходит за мной вместе с Дашкой.
– Ага.
Поехали в другой конец оврага.
– Он только что был здесь. Смотрел на тебя.
– Да, я так и понял.
– Спрашивал про свою девку. Я ему сказал. А потом он тебя услышал и исчез.
– Растаял, да?
– В лавку побежал.
А если не все – чистый бред? Легавый и в самом деле мог прийти к Легкому да и услышать лишнее. Если так и вышло, то, значит, теперь Червяш знал все. Пусть, невелика беда. Даже наоборот, любопытно, что теперь сделает.
– А почему… Э… Почему дочь сама ему не сказала? То есть – кто ее порешил?
Надо же – Тощий пытался думать. Да, на такое он способен только в бреду.
– Я засуну тебе в рот тряпку...
– Он будет теперь всегда ко мне приходить, – Тощий всхлипнул.
Пришлось, конечно, еще многое выслушать, но, наконец, добрались. Хотя бы вытаскивать груз самому не пришлось. Тут у лекарки водились помощники. Как на подбор: хромой да горбатый.
– Опять он! – лекарка, как Тощего увидела, задрала вверх жирные ручонки. – Да еще и какой... Чем же вы только думаете? Ты еще бы подождал, когда он сдохнет, и потом уже ко мне вез.
Алекс рассмеялся.
– Так постарайся, чтобы не сдох. Потому, как если сдохнет он… Ну, ты поняла, да?
Она стала серьезной. Тут же принялась возиться – свои штуковины да пузырьки вытаскивать и Тощего щупать.
– Да я устала просто. Третью ночь на ногах, – залепетала.
Алекс швырнул плату на пол и вернулся домой.
Там ждал Приглядчик, и он успел изрядно ужраться.
– Я особняк продал, – сообщил.
– Зуб, притащи царевну, – велел Алекс, садясь за стол.
– Сегодня заказал в банке наличность. Как только получу – так сразу к тебе.
Алекс молчал, пока Зуб не вернулся с девкой.
– А за стол ее и посади... Я так понял, с Легким вы разобрались? Его предложения больше нет?
– Ну... – он отвел глаза. – Как-то так.
– Что с письмом?
Встрепенулся. Решал: лепить, что ничего не знает, или нет. Да, а еще он явно хотел кое о чем спросить. Но боялся. И чудно.
– Свиридов платить не будет. Вышел большой скандал.
– Почему?
– Одинцов решил, что Сонька с любовником договорилась, чтобы тестя вместе растрепать. И что с деда теперь требует денег – если тот хочет продолжать это скрывать. Голова всему городу рассказал. И Свиридову тоже. Тот взбесился.
Отлично.
Приглядчик – чуть ли не первый раз – внимательно глянул на девку. Та, конечно, опять пустила сопли, а потом вообще башкой в стол уткнулась.
– Очень ваш дедушка, Софья Семеновна, вас проклинал. Все повторял, что для него вы давно мертвы, и сожалел о своем внимании, ранее на вас потраченном. Обещал, что если вдруг ему станет известно о том, где вы – или в руки ему попадете – сам вас полиции и сдаст.
– Это же все неправда! Я не писала такого! Дедушка не мог! – завизжала царевна.
Алекс схватил ее за затылок и ударил головой о стол. Несильно – просто, чтобы заткнуть.
– Значит, Свиридов и Одинцов теперь враги?
– Вероятно.
– Ясно. Так когда, говоришь, мои деньги будут?
– Через неделю...
– А ведь она уже прошла. Ладно. Добрый я сегодня, так что пусть. Но смотри. Ровно неделя. Не будет денег – Одинцов получит новое письмо. Угадай, какое?
Приглядчик посерел.
– Не надо, пожалуйста... Я клянусь – принесу деньги, и вовремя.
Он ныл не меньше часа, но Алекс больше не говорил с ним. Когда Приглядчик ушел, отправил царевну играть на рояле. Остались за столом втроем с Сухарем да Зубом, но и тот вскоре наверх поплелся. Устал.