– Где я?
Легкий кивнул и крикнул Хвоща в окно – тот у машины курил.
– Помоги вынести!
– Мешки возьмешь? – хозяйственный у Алекса помощник, что там.
Когда погрузили, замотав, как могли, Легкий все же уточнил:
– Ну, не надумал с ценой?
Алекс помотал головой. Доставать его и дальше смысла не было, так что поехали домой.
– Отвезти бы на склады – да холодно уже, насмерть замерзнет… И куда бы нам ее деть, а?
Хвощ закатил глаза, пожимая плечами.
Непростой вопрос, да.
Вера вышла встречать – не утерпела, любопытная. Но тоже, как взглянула на пленницу, аж зачесалась да лицо искривила.
– Фу, пакость! Она же весь дом изгадит.
– Женщины, – засмеялся Легкий, подмигнув спутнику.
Пришлось срочно переоборудовать маленькую гостиную на втором этаже. Вера, конечно, расстроилась, но ничего, переживет. Окно Легкий сам забил снаружи – и при этом едва с лестницы не свалился. Тяжеловат, да и сноровка уже не та.
Девку накрепко примотали к кушетке. Всю остальную мебель вынесли.
– Удобно, поди, – остался доволен Легкий. – У них она просто болталась на балке.
– Рот ей заткнем?
Кажется, девка отключилась, но рисковать не стоило – заткнули. Как раз, когда заканчивали – все упарились и с ног чуть не валились – и Соловей заглянул.
– О, теперь у тебя своя пыточная, – одобрил.
– Тебе лишь бы хи-хи. Всю обстановку испортили, – фыркнула Вера.
– Да у нас такая же утром вышла проблема – не знали, куда Сиротина девать. Пришлось прямо в нашем кабинете пристроить. Не к постояльцам же…
– А что?
– Ну, Вера… Сама подумай. Они же его сразу на лоскуты пустят. Кстати, о Сиротине. Наш городовой снова поймал того старика, что гимназисток в сквере за конфету убалтывает.
– И что с ним стало? – без особого интереса спросил Легкий, утирая пот. Давненько не приходилось самому так напрягаться. Руки аж ныли.
– Да ничего. Девчонка глаза вылупила. Нет, говорит, не было ничего! Я невинна! Ну, не было, значит, не было. Отпустили всех к чертям.
– Какое рвение у вашего легаша…
– И не говори. Ну, молод, да и новенький. Ничего, обтешется…
Вернулись в кабинет Легкого, выпили.
– Физический труд, слыхал, полезен, – заметил Соловей.
– Да, если самому не участвовать, – согласился Легкий. – Вот любопытно мне только: не откинет ли после всех усилий наша гостья копыта?
– Надо бы ее накормить, – предложила совсем не заботливая Вера.
– А она говорит? – спросил Соловей.
Легкий кивнул. Его самого именно это и тревожило в первую очередь.
С одной стороны, слова девки – если бы вдруг оказались нужными – могли и помочь. Но надежды на то маловато, а вот помешали бы они здорово.
***
Лесной, что из лагеря утром приехал, жадно ел. Царевна, маленькая сучка, так и носилась с добавкой. Шустрила, не веря счастью. Ясно, угодить хотела. Рядом за столом Жернов учил Немого семечки лузгать. Но тот их просто жевал и глотал. Ржали оба.
– Блевать будет, – осудил Сухарь. Заботливый папаша, куда бы деться. Как будто это не он, будучи пьяным, мелкого водкой подчевал.
– Да ну, прямо.
– Еще как.
Алекс чертил ножом по столу. Настроение с утра – просто дерьмо. Но, как назло, никто ничего сегодня не сделал. Можно было кучерявую обработать – но, раз Легкий за ней явился, пришлось отдать.
И даже до Тощего не добраться – лекарка с перепугу нескоро его отпустит.
Разве что только царевне и попало. Вон, новым ожогом красуется, чтобы уж чересчур не радовалась. Да толку с этого чуть.
Скрипнула дверь. Алекс и голову не поднял, чтобы глянуть. Но новая прислуга все объяснила:
– Дядя?..
И чему только дивится? Неясно.
– Принес?
– Почти.
Алекс толкнул ногой стул рядом с собой. Приглядчик уселся, достал из кармана конверт, подвинул. Алекс пересчитал.