– Совесть, поди, заела, – гоготал Медведь. – Не к матери, небось, двинет, а сразу – грехи замаливать.
– Ты уж там хорошо старайся, – предложил Стриж.
– Именины у нее. Надо же хоть поздравить? – на ходу выдумал Макар. – Алекс?
– Мне-то что? Иди, веселись.
Скверно будет, если прознают, что мать еще накануне уехала в лавру – в самом деле, без шуток. С Макаром она опять не разговаривала, так что о поездке ее Дашка рассказала. Та, что сейчас хлестала горькую, а вчера весь день снова увивалась возле хозяина. Ну, ему-то, понятное дело, плевать, есть она или нет. И эта шалава ведь прекрасно о том знала, но ей все нипочем.
Трижды ее одернул – велел домой идти. Дважды и вовсе ухом не повела, на третий – надерзила:
– Отстань! Мне Алекс тут разрешил остаться!
Макар не удержался – влепил ей оплеуху. А хотел бы совсем задушить.
Пошел домой. Уже по дороге вспомнил – не забрал Петьку. Эх, поздно – далеко отошел от логова Безымянных. Давно стихли голоса и крики. Окна особняка больше не освещали дорогу – а кроме них других источников света на пустынной улице не было. Однако за год Макар довольно ловко приноровился добираться на ощупь.
Ну, да ладно – его там не обижают. Только бы снова не вздумали угощать самогоном – а то в прежний раз он маялся долго.
До чего же поганое дело вышло с этой царевной... Казалось, на все уже насмотрелся – но нет. Сам Макар так и не стал к ней прикасаться, как ни подначивали. Сослался на дурную болезнь – то, что первым в голову пришло. Но дерьмово, если и впрямь не ошибся. А то были подозрения, и долго уже.
Надо, конечно, к лекарке сходить. Но стыдно как-то.
Глаза слипались. Макар даже сомневался: в самом ли деле темно, или он бредет прямо во сне?
День выдался бесконечный. Ранним утром, еще до рассвета, на редкость гладко взяли правление дороги. Только одного подстрелили: остальные сами и сейф открыли, и в мешок все покидали. Разжились славно, забрали все, что хотели. Вернулись, выпили, легли спать. Но не успел Макар и глаза закрыть – как Алекс поднял.
– Вставай. От Легкого вчера передали – царевна скоро приедет.
Конечно, он мог бы предупредить и накануне. Но зачем?
– Что, прямо сейчас?
– Нет, дожидаться станут, когда ты позволишь.
Поехали в лес. Прождали черт знает сколько. Наконец, схватили кибитку. Ничего особенного.
Потом Макар – и неважно, что толком в седле не держался – повез своего старого знакомого газетчика в город. Тот совсем не в себе был, но хоть с крепким желудком – и то хорошо. Сам Макар поначалу этим похвалиться не мог. Свои до сих пор издевались.
Но немного проехали – и газетчик взмолился:
– Давай остановимся.
Макар решил, что сглазил. Поспешил исполнить желание – не хотелось измазаться. Но нет – только слезли, как тот попросил:
– Ты не мог бы меня ударить?
Отродясь просьбы чуднее слышать не доводилось. Макар аж картуз почесал вместо головы – забыл, что успел надеть.
– Ну, Макар... Не могу же я избить себя сам?
Да, разумно: газетчику же надо как-то объяснить родне, что головорезы на тракте отпустили его только чудом. Только неловко что-то... Но что делать? Он им помог, Алексу угодил… Пришлось. Сперва получилось не больно – тут даже следа не останется. Макар ударил посильнее. Потом еще раз – приложился от души. Газетчик аж на ногах не удержался. Поднялся, утер нос. Пошарил по карманам.
– Вот, возьми мой кошелек.
– Пустой? – без намека спросил Макар.
– А… Забирай, конечно.
Не отказываться же, если предлагают? В первый раз Макару платили за то, что он начистил кому-то рыло.
– Еще что есть? Часы там? Запонки?
– Нет, все дома оставил.
Сели – поехали дальше. По дороге кобыла споткнулась.
– Неужели не поверят? – задумчиво спросил в спину Приглядчик.
Неподалеку от города, у южного въезда, Макар ссадил его – и пустился в обратный путь, чуть ли не вкруговую, чтобы въехать через западную дорогу. Оттуда и до оврага – рукой подать.
Добрался, выпил – разморило.
Только сейчас и вспомнил, что дома тоже дело было. Пополз.
Вот и лачуга, да что там: настоящий дом. Целых три комнаты, кухня и даже чулан. Гостей позвать не зазорно. Да только мать вместо «спасибо» все кривилась. Одолела – сил нет. Будь воля Макара – пусть бы она и вовсе в своих монастырях оставалась, вместо того, чтобы кровь пить.
Дело встречало само. Девка. Точно не местная, а по виду – и не из простых. Но отчаянная – слов нет. Кому расскажи – ни за что не поверят. Прошлой ночью прокралась через открытое окно, точно бродячая кошка. Макар как раз уходить собирался – вот сразу ее и сцапал. Перепугалась было, но тут же нашлась и давай переночевать проситься. Да еще и сразу – на пару ночей. Ну, а почему и нет? Осталась.