– Тощий, так ты ж и без того обожрался – куда еще-то? Так тебя точно с тухлятины не отпустит.
– Я матери на гостинец. Именины у нее были.
Дашка подняла голову. Хмурая, недовольная. Ну, это понятно: внимания не перепало.
Если что ляпнет – точно зубов не досчитается.
Сказала совсем не то:
– Мне как-то тревожно...
– Так упилась вчера, как свинья. Когда домой пойдешь?
Сейчас она там совершенно не к месту. Но не заявлять же об этом прямо? Однако узнать о планах надо.
– Вот как найдешь мне нового мужа – так и пойду. Сразу к нему, лишь бы только тебя не видеть.
Препираться с ней – занятие бесполезное. Хотя и одна она не останется – пусть даже не думает. Уже предлагал кто-то сбыть ее деревенским. Хорошая мысль: там-то про ее похождения еще не слышали. Да и назад возвращаться далековато.
– Петька!
Пошел искать ребенка.
Тот играл в грязи за порогом деревянной лошадью, которую вырезал Колесо. И ледяной дождь ему нипочем. Стал забирать – так заерепенился, пинаться давай. Рот открывал, как рыба. Звуков-то никаких. Что странно: младенцем голосил громко. А потом бац – и как отрезало.
Кое-как сцапал его, закинул на плечо.
Пошли домой. Петька перестал возиться – повис спокойно.
– Кто это? – удивилась вышедшая на скрип двери Танька. Волосы сегодня распустила. Довольно длинные оказались.
– Сын, – Макар поставил Петьку на пол. Тот – вылитый отец, всю жизнь была эта привычка – засунул палец в рот и принялся грызть, зыркая исподлобья черными глазами. Рожицей в Катюху пошел.
– Так ты женат?
– Нет. Его мать умерла.
– Вдовец.
Макар пожал плечами. Не привык так себя называть. «Вдовец» – это кто-то уже в годах, а ему четверть века стукнет только в самом конце зимы.
– Как его зовут? – Танька присела на корточки и погладила Петьку, но тот ударил ее по руке. – С характером!
– А то! Петька. Вот, я тут еду принес.
Танька сразу забыла желание водить дружбу с сыном – тут же понеслась на кухню, принялась разбирать сверток.
– Вот спасибо! А откуда это?
Хороший вопрос.
– От хозяина.
– Так ты из прислуги?
Вопрос еще лучше.
– Рабочий я.
Макар не врал. Когда-то он вкалывал на заводе того самого Свиридова, внучка которого теперь гостила у Алекса. Вот ведь какая вышла штука.
Ответ ей, похоже, понравился, хотя что тут хорошего-то?
– У Свиридова? Хотя о чем я спрашиваю – где же еще.
– Ну, раньше и у него работал. Выгнали за забастовку. А сперва в полицию потащили...
– За забастовку? – Танька аж глаза округлила. Испугалась, что ли?
– Да ничего там и не было. Все дело прошлое, – успокоил Макар.
Так и есть: по глупости за компанию увязался, куда не следует.
– Ты же так и не сказал, на кого работаешь.
– Так... – он задумался. – На купца одного местного.
– Купцы – кровопийцы. Бедным кровь пускают.
Макар усмехнулся.
– Вообще да. Точно.
– Капиталисты, – осудила Танька. – Купцы, да те, у кого власть. Разные чиновники. То есть, такие как Свиридов и наши думцы с городским головой. Вот от кого настоящее зло.
И откуда в хорошенькой головенке такие мысли? Впрочем, Макар такие слова уже и прежде слыхал. Как раз на той самой забастовке, будь она неладна.
– Вот скажи: разве так честно – что у них есть все, а у других, например, таких рабочих, как ты – ничего? Посмотри вот, как ты живешь бедно.
И это-то бедно? Видела бы она, что раньше было.
– Есть умные люди, которые говорят, что так нельзя. Нужно у богатеев отнимать награбленное. А ты что думаешь?
Макар не думал – он только этим и занимался. И дураку понятно, что с нищих взять нечего, и потрошить стоит только тех, кто пожирнее.
– Ну, это дело хорошее.
Он достал водку и стопки.
– Будешь?
Она снова скривилась, как и накануне. Ишь, какая привереда. Небось, вино ей подавай.
Налил себе, выпил, утерся рукавом.
– А когда вас выгнали за забастовку?
– Так тебе лучше – с волосами, – ответил Макар не в тему.
Танька улыбнулась, но тут же снова вернула серьезную гримасу.
– Не хочу, чтобы ты видел меня, как женщину.
А как кого видеть?
– Хорошо, – согласился Макар, пытаясь разглядеть ее грудь под глухой белой блузкой.
Дверь кухни резко распахнулась. И как только не услышал, когда Дашка в дом вошла?
– О... Ну, я так и поняла, что ты кого-то приволок, пока мамки нет. Еще вчера. И кто ты?
– Татьяна Васильевна.
– Куда бы деться. Что, еще одна царевна?
– Моя старая знакомая. С завода. В гости вот забрела, – пожалуй, не стоило оправдываться.