– Пора мне. Хватятся, – Соловей встал, взглянул на Бирюлева. – Поспрашиваю насчет детей, но особо не надейся. Ничего такого я не слыхал. Находим трупы только беспризорных да бежавших приютских. Обычно – по зиме.
Попрощавшись с личным полицейским, Легкий шумно отхлебнул из стакана и наконец-то перешел к цели визита редактора.
– Ну что, решил, какой добряк опять нужно сделать?
Увы, но Бирюлев не успел обдумать просьбу.
– Ты можешь пожертвовать на культуру, медицину, воспитание, обучение, – он принялся перечислять все то, чем обычно занимались купцы-меценаты, чтобы привлечь к себе внимание города, а иногда – и облегчить совесть.
– Культуру? – рассмеялся Легкий. – Ну, я уже прежде помогал театру. Школки – слишком скучно. Им только ленивый не помогает. Медицина была. Повторяешься. Кстати, как там статья о моей лавке?
– О благотворительной распродаже в помощь акушерскому пункту?
Под ним имелась в виду местная умелица, к которой бегали проститутки. Легкий, и в самом деле, дал ей денег. По дружбе: он в хороших отношениях с Каином, который держал в овраге бордель и следил за шлюхами.
О статье редактор забыл.
– Завтра будет.
– Что ты там еще говорил? Воспитание? Что это? Новый приют?
– Ну... Не обязательно. Можно, например, открыть читальню, – Бирюлев сказал первое, что пришло в голову, но собеседник кивнул.
– А что, почему бы и нет. Поговорю с человеком из Думы.
Замолчали. Легкий взглянул на новые массивные часы – подарок «сверху». Намек.
Однако новое осложнение хотелось прояснить окончательно, чтобы не маяться хотя бы над ним.
– Так что мне делать с Червинским?
– Разузнай про его девчонку. Спроси Безымянных. Если с ней какое-то дерьмо случилось – они точно знают, даже если вдруг и не сами. Ну, а если подскажут, где она, так попробуй себе выпросить. Ты им знатно угодил – думаю, не откажут. А там уже решим, что делать с ней и с легашом.
Идти в гости к Алексу не хотелось.
– А по-другому никак?
Легкий сощурился, улыбнулся ехидно.
– Вот что скажу тебе, Приглядчик. Выглядит так, как будто ты надумал двух зайцев одним махом уделать. Своим родичам напакостить – а потом перебежать к Алексу. Вот и решил заранее лизнуть как следует, чтобы приняли хорошо. И теперь мне голову дурить пытаешься.
Бирюлев вздрогнул. О подобном он точно не задумывался.
– Что? Нет. Готов поклясться, что...
– Ты ведь там, кажется, еще не бывал? Вот сходи, погляди. Подумай...
– Но я просто не могу у них появиться. Ведь там Соня – она не должна меня видеть, – уцепился редактор за веский довод.
– Не думаю, что гуляет по всему дому, – Легкий вяло взмахнул рукой: «проваливай, никаких отговорок у тебя нет».
Бирюлев подчинился.
***
Логово Безымянных находилось довольно далеко от красного особняка, в сторону и вглубь.
Бирюлев остановился чуть поодаль. Закурил, глядя на неказистое серое здание – прямоугольное, с квадратной крышей, совсем без декора. Раньше, когда он пару раз проезжал мимо – дорога вела к складам Легкого – оттуда слышались крики, хохот, звон, треск... Сейчас день – все тихо.
К ограде привязаны две лошади, но автомобиля во дворе нет – можно надеяться, что нет и Алекса. Только для того, чтобы это выяснить, придется все-таки войти.
Бирюлев тронулся. Проехав десяток шагов, едва не сбил барышню. Она выскочила из дома прямо под колеса, но вовремя увернулась. Отбежала в сторону – и вдруг упала на колени в самую лужу. А потом и вовсе в нее улеглась и зарыдала в голос.
Редактор вышел из машины. Проходя мимо барышни, взглянул на нее. Нос разбит, на лице ссадины. Однако выяснять, что случилось, не стал – направился к дому.
И снова чуть не столкнулся с местными. Теперь навстречу выбежал детина. Даже не взглянув на пришедшего, он в миг отвязал лошадь, вскочил на нее и, пришпорив, сорвался с места. Грязь разлетелась так, что хватило и Бирюлеву.