Вскоре редактор и бывший сыщик остались наедине.
– Как вы назовете заметку? «Зло напало на зло»? – нервно рассмеялся Червинский.
– Вы совершили благородный поступок. Но, увы, по понятным причинам я не смогу упомянуть ни вашу фамилию, ни род занятий.
Червинский приготовился отвечать на вопросы, но Бирюлев не спешил задавать их. Даже не достал блокнот.
– Честно говоря, тут особо не о чем рассказывать. Все вышло совсем случайно – я даже толком не сообразил, – он решил начать первым.
– Да, я уже слышал. Удачное стечение обстоятельств.
– Получилось довольно странно. Я увидел незнакомца – и вдруг понял, что он сейчас сделает.
Но, похоже, Бирюлева происшествие не интересовало.
– Думаю, город будет вам благодарен, – вяло отозвался он и резко сменил тему. – Как ваша девочка? Нашлась?
Накрыла тоска. Утренние события отвлекли от мыслей о дочери.
Червинский покачал головой.
– Вы что-то слышали? – спросил с надеждой – совсем, как Лапины накануне.
Было неприятно видеть, как она гасла в чужих глазах.
Увы, мать маленького Феди ничем не помогла. Она в точности, хоть и более образно, повторила рассказ мужа. Замкнутый и нелюдимый ребенок ни с кем не водился и нигде не гулял.
Впрочем, и компанейская Лиза в последнее время стала куда менее общительной. Дочерей сильно беспокоили другие дети – дразнили, изводили оскорблениями.
– Ну… В общем-то, да. Говорят, вчера или позавчера пропал мальчик.
Бирюлев рассказал, как это произошло. На первый взгляд – случай похожий. А если так, то выходит, что Лиза не связана с Федей. Вряд ли дети собрались вместе и решили превратиться в бродяжек.
– Кто он? Как его фамилия?
Редактор чему-то удивился.
– Не знаю. Давайте спросим у городовых.
Поспешили в соседнее помещение. Увидев Бирюлева, дежурный охотно вспомнил пропавшего ребенка.
Всего лишь год назад газетчика едва пускали на порог – теперь же были готовы немедленно раскрыть любые тайны следствия.
Фамилия оказалась Трегубов.
– Можем съездить вместе, – почесывая в голове, задумчиво предложил Бирюлев.
Червинский компании обрадовался.
– У вас превосходный автомобиль, – вежливо похвалил он, осторожно перекладывая с пассажирского сиденья назад необычную куклу, замотанную в платок.
– Прошлый век, а как новая, да? Возьмите детям.
Неловко, пожалуй. Если она такая старая, то явно дорогая. Хотя Аля пришла бы в восторг. Уже давно не было возможности позабавить чем-нибудь дочерей.
Тронулись. Путь предстоял недолгий.
– Большое спасибо. Простите, я совсем забыл спросить – как ваша племянница?
– За нее потребовали десять тысяч выкупа.
Мучительно и представить. Если бы с Лизой произошло нечто подобное, Червинский не смог бы собрать столько, даже если бы продал все, что имел.
– Похитители вышли с вами на связь? Как?
Бирюлев внимательно следил за пустынной дорогой.
– Какой номер дома? Семь?
Червинский сверился с запиской.
– Тридцать один.
– Значит, не здесь. Странно расположены дома в этом квартале.
Бывший сыщик пригляделся.
– Кажется, все по порядку.
Однако редактор с очевидным не согласился. Пока он досадовал – приехали.
Ушастый конопатый приказчик и его толстая рябая жена с длинной косой не добавили ясности. Он вздыхал, она рыдала – а в промежутках рассказали историю. Точно такую же, как и Лизина. Ребенок исчез.
В отличие от Феди Лапина, он был открытым, активным и жизнерадостным.
– Он и вовсе мог не дойти до училища. С ним такое случалось.
Бирюлев предложил довезти до дома.
Мысли разбредались. Что делать? Где искать? Какой шаг предпринять? Заведение под зубом все-таки неважно сказывалась на способности думать.
Кукла пришлась Але по душе. Дочь схватила ее, принялась обнимать. Рассмеялась: