Дом головы – небольшой, желтый с белым. Каменный, а с виду, как деревянные: терем с треугольной крышей и лепными орнаментами вокруг окон без ставней. Забор низкий – по пояс. Видно, что во дворе делалось: качели стояли и кто-то на них качался. А кто – не разглядеть.
Легкий вошел. Сделав пару шагов, остановился у деревянной лестницы с резными перилами. Огляделся. Небольшая контора занимала весь первый этаж. Выходит, наверху у головы всего несколько жилых комнат. Скромно.
Невзрачная приемная в левом крыле ломилась от ожидающих. Легкий не ожидал такого многолюдья. Компания Щеглова пришлась бы в самый раз. И для того, чтобы свои намерения облагородить – и для того, чтобы знать, куда тут идти и как себя вести. Купец Демидов пока что не слишком часто по чиновничьим домам шастал. Мог и оплошать. Но гласный с глазами, мокрыми от лихорадки, и свекольным румянцем, без конца сморкался и уверял, что не в форме для встреч.
Придется уж самому.
Легкий присмотрелся к суете. Там, куда все стремились, и был, очевидно, кабинет Одинцова. Ну, не ждать своего часа и чужой милости? Приклеив улыбку и прижав к груди шляпу, он вошел без объяснений перед просителями и стука.
Вполне удачно: голова как раз раскланивался с каким-то чинушкой.
– Рад видеть, Василий Николаевич. Вы ведь по поводу читальни? – добродушно спросил Одинцов.
– Верно, – сердечно улыбнулся Легкий. – Уж простите за назойливость. Не терпится приступить, чтобы успеть начать до зимы. Иначе придется ждать аж чуть не полгода.
– В декабре ведь и другим заботам придется внимание уделить, – Одинцов растянул губы не менее широко, чем Легкий. – Полно, я все понимаю. Но для того, чтобы начать строиться, нужно оформить документацию, утвердить проект здания и получить разрешения…
Да, входить в положение Щеглова не стоило.
– И сколько все займет?
– Не меньше пары месяцев…
Купец Демидов огорченно вздохнул.
– Но, думаю, нет смысла дожидаться официального одобрения. Я высоко ценю редкое стремление вкладываться в развитие не просто города, а… Его, скажем, наименее привлекательных кварталов. В общем, как утвердим черновой проект – так и приступайте. Расчисткой же, если есть желание, занимайтесь хоть сейчас.
Голова слыл сговорчивым – и слухи не обманули. Даже не пришлось смазывать. Впрочем, он мог успеть получить свою долю и от других. Или же имел свой интерес.
Легкий протянул руку.
– Спасибо за добросердечие и отзывчивость, Александр Дмитриевич. В декабре я непременно отдам голос за вас.
Одинцов пожал крепкую ладонь маленькой, влажной и слабой.
– И я вас благодарю за согласие строить на этом участке. Он раньше был в моей собственности, но так и не пригодился. Вот я и сдал его обратно городу. Уже много лет простаивает. И глаз не радует, и баланс. Да и, честно говоря, совсем не по душе мне соседство с пустырем. Мало того, что вид портит, так и младшие мои все норовят без спроса туда наведаться.
Легкий понимающе кивнул.
– Если найдете общий язык с нашим архитектором и быстро наймете рабочих, то к началу ноября уже и начнете, – уверил голова.
Тут-то, как чуется, и пойдут в дело деньги с железной дороги.
– Было бы замечательно!
– У вас есть поставщики на примете? – Одинцов явно намекал на себя, но как бы не прогадать. Мог и присвоить начинание Легкого. С другой стороны – вникать в строительную муть желания не было.
– Пока что, боюсь, не совсем.
– Моя маленькая контора…
Голову прервал короткий стук. Дверь приоткрылась, впустив силуэт с чересчур длинными руками. Не задерживаясь на пороге, он приблизился и превратился в молодца лет двадцати трех: курносого, худощавого и нескладного.
– Отец, прости, что отвлекаю, но там жандармы. Хотят поговорить. Кажется, что-то нашли, – голос высокий, похож на бабий.
– Вот как? Вы позволите, Василий Николаевич? Не возражаете? – заелозил Одинцов.
Он явно намекал, что встреча окончена, но Легкому стало любопытно.
– Что вы, Александр Дмитриевич! Конечно.
– Хм. Н-да. Володя, попроси их, пожалуйста. Да, это мой сын Владимир.
Женишок пленницы Алекса, стало быть. Надо же – из-за такой мелочи голова надумал отказаться от столь выгодной сделки. Странная щепетильность.
– Очень приятно. Демидов.
Сын кротко кивнул и ушел за жандармами. Одинцов в ожидании принялся перебирать тонкую бороденку.
– Это покушение... Если бы не тот человек...
Легкий думал.
Уверенности в Червинском совершенно не было. В прошлом он оказался весьма неуступчив. Но, с учетом нынешних обстоятельств... Не откажет же он тому, кто поднимет его со дна?