– Рабочие, говоришь... Ну, вообще могло бы выйти. Если бы кто их так ловко уболтал – все делать по плану. Но смысла нет. Возни больше, чем пользы. И делиться бы пришлось с теми, кто из них потом бы остался.
– То есть, можно заставить рабочих напасть на контору Свиридова? – переспросил Макар.
Он не успел до конца додумать, но уже не сомневался – такое Таньке понравится.
– Да хоть на царя. Только мы и так со старого десятку срубим. Не напрягаясь. Все, вставай. Бери Стрижа и иди к Колесу.
– И что с ним сделать? – спросил Макар не без заминки.
Только бы друг не оказался теперь врагом. А то и представлять не хочется, что за этим последует.
– О жизни потрепаться. О планах его, – усмехнулся Алекс, вставая с кровати.
Выходя из комнаты, добавил:
– Да, и возьмите Зуба. Он теперь всегда с вами будет.
Тот – вот уж тип: все ходил да зыркал на всех. Неуютно с ним. Холодно. Хотя что там – наверняка и к нему можно привыкнуть.
Макар кое-как сполз на пол. Спал, как упал – даже обутый. Даром, что сестра под боком – уж от нее-то помощи не дождешься.
А вот и она верещит:
– Я ничего не сделала!
Внизу ругались. Что-то упало.
Дом просыпался.
***
Зуб – не Тощий: не дрых. В окно смотрел. Явно тут не в своей шкуре.
– А, это ты… – аж вздрогнул.
– Ну, что? – Алекс не стал входить. Оперся о дверной проем.
– Ничего. Ты мне не сказал, что делать – я ничего и не делал. Весь день вчера пил. Скучно, – хныкнул.
– Это с непривычки.
– Я так и понял.
– Колесо знаешь?
– Не очень, – искоса глянул. Еще как знал, что к чему.
– Пойдут сегодня к нему Стриж с Тощим. И тебя возьмут.
– А делать что?
– Смотреть.
Зуб кивнул – понял то, что не сказано.
– А, да, – порылся в кармане, встал, ключи поднес.
– И как шалавы?
– Царевна ничего. А эта, вторая – так ни в какую…
Ну, значит, на будущее сейчас получила. «Я ни с кем, ни с кем!» Ага. Но любопытно было глянуть, что выйдет.
В другой раз кого менее сговорчивого надо подсунуть.
Выполз и помятый Сухарь.
Отдохнули тут знатно.
– Пойдем-ка пройдемся.
– Дааа, – подтвердил, зевнув во всю пасть.
Вышли на улицу. Сухарь ни о чем не спрашивал: как пес на поводке всю дорогу тащился рядом. Алекс тоже не стал вопросы про Тощего задавать. Уж совсем дурной Сухарь с ночи.
Пешком доплелись до красного особняка. Ну, не на телеге же туда ехать?
Зашли. Сенька коротко кивнул.
На столе в кабинете сидела Верка. Раскинула карты – гадала Легкому.
Поздоровалась – как пропела:
– Здраааавствуйте!
А вот хозяин был не рад.
Алекс уселся, подвинулся ближе к столу. Сухарь тоже. Облокотился о столешницу и головенку обеими руками придерживал. Боялся, как бы не укатилась.
– В будущее глядишь?
– Ну. Интересно, – Легкий достал бутылку. В его ящике они не переводились. Большой он любитель этого своего пойла.
– Дай-ка скажу, что вижу, – Алекс почесал заросший подбородок – якобы задумался. – Быть тебе, Легкий, большим человеком.
Тот взглянул опасливо – не дурак.
– Не иначе, как… – поднял карту. Бубновая шестерка, мелочь. – Похоже – городским головой.
Легкий сморщился.
– И вот прямо так и сказано?
– Ага. Сам гляди, – Алекс показал карту.
Легкий сощурился. Слепой стал – но вид делал, что все путем.
– Шестерка, – с намеком сказала Верка. Поджала толстые губы.
– Ясно, – кивнул Легкий. – Шестерки они такие. Говорящие.
– А я проведать зашел. Дай, думаю, загляну. Все равно мимо. Да, Сухарь? Выпьем, решил. Поговорим.
– Да. Это хорошо. По-соседски так.