– А вы ведь не представили нас, Георгий Сергеевич. Как неловко, – мягко упрекнул Легкий, приветливо разглядывая Червинского.
Бывший сыщик не меньше интересовал и Алекса, а вот порезанный рыжий прилип взглядом к Ирине.
– Простите. Моя супруга, Ирина Аркадьевна, – жена кивнула Безымянным – с остальными была знакома. – А это – Николай Петрович Червинский, бывший полицейский, который спас городского голову…
Приподнявшись, Червинский поклонился.
– Превосходный, смелый поступок, – одобрил Легкий.
Алекс кивнул.
– Господин Демидов, Василий Николаевич – купец, человек щедрой души, помогающий бедным, – продолжал Бирюлев.
Легкий, неприлично перегнувшись через стол, протянул Червинскому руку.
– Восхищен вашей храбростью!
Ни о каком соблюдении этикета речь больше не шла. Так что Бирюлев уже не удивлялся, когда гость перехватил инициативу. К тому же, сам он и не знал, как представлять остальных.
– Щеглов, Леонид Евгеньевич, гласный городской думы... Мой коллега и друг, купец Алексей Иванович… – Легкий обменялся с Алексом, которого многие годы разыскивала не только местная полиция, короткими взглядами.
– Безымянный, – ответил тот. – А это – мой приказчик.
– Ага, – согласился рыжий.
– А зовут тебя?..
– Молодые – точно малые дети, – умилился Легкий.
– Иван я. Иван Митрофанович, – признался их спутник.
– Очень приятно, – заметил Бирюлев.
Маша принесла суп.
Наблюдая за гостями, Ирина рисковала опозориться, промахнувшись мимо рта.
Легкий витиевато похвалил бывшего сыщика. Потом рассказал о своем отличном проекте.
– Все бедные смогут приобщиться к культуре. Что скажете?
– Вы делаете доброе дело, – промямлил Червинский.
– Наверняка Георгий Сергеевич говорил вам, что мне понадобится помощник.
Червинский шмыгнул носом.
– Я вам очень признателен, и я бы с радостью, но…
– Но? – удивился Легкий.
– Но вам должно стать известно – от меня лично – о том, что меня уволили из полиции за…
Легкий махнул рукой.
– Об этом я знаю. Но, полагаю, у каждого должен быть шанс вернуться на верный путь. Правильно говорю, Алексей Иванович?
– А как же! – подтвердил Алекс, лениво ковыряя вилкой второе. Рыба ему явно не приглянулась.
– Очень вам обязан, Василий Николаевич… – снова привстал Червинский.
Купцы кивнули.
– Кстати, кукла – подарок господина Демидова, – удачно вспомнил Бирюлев. – Он услышал о вашем несчастье и просил передать…
Легкий улыбнулся задушевнее прежнего. Перебил, шутливо пригрозив пальцем:
– Ай-ай. Добрые дела должно держать в тайне.
Немного поговорили о голове. Алекс молчал. Прищурившись, глядел на Червинского. А потом спросил:
– Так за что уволили-то?
Червинский опустил глаза еще ниже.
– Меня подозревали в сговоре с преступниками.
Алекс цокнул языком.
– Не будем судить – и не будем судимы, – мягко заметил Легкий.
– А чем вы занимаетесь? – нашел в себе силы вступить в разговор Щеглов.
– Торгуем мы.
– Ммм. Да. Я хотел спросить – чем.
– Да самым разным. Иногда даже ценные вещицы попадаются, – спокойно ответил Алекс, глядя на Бирюлева.
– Ткани? Материалы?
– Все.
– Мы оба из Старого города – там все в дефиците. А с вами что приключилось, Иван Митрофанович? Давно вас не видел – а вы в недобром здравии, – принялся расспрашивать Легкий.
– Случилось тут с нами кое-что. В лес мы ехали. А там дерево, – сказал Алекс. – Ну, а мы-то и не заметили. Да, Су… Ванюша?
– Бывает. Жаль, машина-то совсем новая, – пригорюнился Легкий.
– Ага.
– Таких мало. Черных вообще раньше не делали, – объяснил Легкий Ирине. – У меня вот белая.
Червинский вдруг с чего-то заинтересовался.