– Простите, но позвольте спросить – когда это с вами случилось?
Алекс разглядывал потолок, считая.
– Да уж дней десять.
– И где она сейчас?
– Кто? Моя машина? У мастера. Обещал поправить.
– А вы большой любитель техники, Николай Петрович? – подмигнул Легкий. – Вот и я тоже.
Обед тянулся нескончаемо. Руки дрожали что у Бирюлева, что и у Червинского.
Наконец, перешли в гостиную.
Увидев рояль, Алекс с рыжим оживились.
– О! У нас тоже есть такая штука.
– В лавке. Прямо там.
– Любите музыку? Вам сыграть? – обрадовалась Ирина.
Алекс кивнул.
Она не заставила себя упрашивать. Играла, как всегда, ужасно, но гости слушали внимательно. Даже похлопали – все, включая полуживого Щеглова.
– Трудно, небось, такое выучить? – бесхитростно спросил рыжий.
– О, что вы! Любая барышня умеет с детства, – пококетничала Ирина.
После, наконец, откланялись.
На прощанье Алекс подмигнул Бирюлеву. К счастью, больше никто этого не заметил.
Почти вслед за ними ушел и Червинский.
Голова разболелась – Бирюлев поспешил в постель. По дороге наверх услышал, как Ирина жаловалась прислуге:
– Надо быть редкой души человеком, чтобы отважиться нанять преступника. И один вечер-то в его компании невыносим. Я чувствую себя грязной! Приготовь-ка мне ванну.
Бирюлев тихо и зло рассмеялся.
9
Вдалеке за окнами слышался колокольный звон. Воскресенье.
Час ранний, но Бирюлев проснулся уже давно – озяб. Ночь выдалась совсем холодная, и через приоткрытое окно спальню выстудило.
Он курил в кресле гостиной, глядя в большое окно – но не видел ни того, что происходило за ним, ни даже того, как столбик пепла, надломившись, упал на брюки. Головная боль не отпускала третий день. Бирюлев пытался заглушить ее аспирином. Помогало ненадолго, зато теперь присоединилась и резь в желудке.
С того вечера Легкий не звонил, не звал. Разумеется, Бирюлеву и не следовало ждать приглашения. Нужно просто появиться в овраге. Показаться на глаза, поговорить ни о чем. Так там принято. А дальше разговор бы наверняка перешел к недовольствам хозяина. Бирюлев бы узнал о них из первых рук, вместо того, чтобы строить домыслы.
Редактор закрыл глаза. Совсем, как в детстве, когда становилось страшно, захотелось перенестись на необитаемый остров. Больше не видеть никого: ни Ирину, ни Червинского, ни Легкого. И особенно – купца Безымянного... Надо же было представиться именно так. А если бы Червинский все понял?
Бирюлеву снова вспомнился гость, сидящий за его столом. Уверенный в себе, с кривоватой ухмылкой. Побывав однажды в его доме, Алекс снова может здесь появиться. С Ириной уже знаком…
Интересно, что он сделает с Бирюлевым, если Свиридов не заплатит за внучку?
Но того ли боялся? Не стоило ли сейчас куда больше опасаться гнева Легкого?
Статья о читальне вышла во вчерашней газете. Вместе с небольшой заметкой о пропаже детей.
– Боже, помоги! – взмолился редактор, прислушиваясь к звону колоколов и мечтая о чуде.
Только, увы, оно невозможно. Нельзя ни исчезнуть, ни даже вернуться в прошлое и что-то исправить.
Бирюлев давно вычислил, когда все пошло не так. Это случилось, когда он встретил Ирину – и обменял себя и свои интересы на деньги ее отца. Если бы вышло иначе, он остался бы в отчем доме – и вся эта история никогда бы его не коснулась.
Но почему Свиридову просто не заплатить? Ведь родная кровь! Разве она не стоит денег? Тем более, у тестя их столько...
Звон смолк. Стало тихо. Слышно только тиканье часов.
Бирюлев незаметно задремал и очнулся от резкого звонка телефона. Легкий!
Но это оказался тот, о ком он только что думал.
– Георгий, мне нужно с тобой поговорить. Приезжай в правление, – не дожидаясь ответа, Свиридов повесил трубку.
Приказывал, словно ручной собачонке, уверенный, что зять не посмеет ослушаться. И, к сожалению, был прав.