Посредине – белый контур. Голова, туша. Якобы руки с ногами. На вид все одинаковые. Ну, так и молодой, который это намалевал, чтобы разминаться веселее было, не художник. Хотя, конечно, мог и получше стараться.
Удобно вышло – никуда ходить не надо.
Дворец вообще удался. Деньгам, припрятанным в прошлой квартире, нашлось применение. Все, как хотелось. Два этажа. Сверху комнат до черта, внизу общая и кухня. Электричество есть. Даже водопровод. Но телефон, как у Легкого, вешать не стали – бессмысленная трата.
Пришлось каждый день за всем тут следить, чтобы делали, как положено. Кретины за что ни возьмутся – получится сарай.
Алекс выстрелил по очереди в две белых дыры. Поначалу там были пятна – глаза. Не лучше по виду, чем руки с ногами, но и любоваться на них пришлось недолго. Целились туда часто.
Вечер теплый, большое окно распахнуто. Слышно, что на улице.
Сухарь дразнил цепного пса. Тот аж охрип. Стриж и человек Легкого терлись вокруг черной кареты с откидным верхом. Кто-то говорил, что она называется «Форд» и дальше что-то совсем забубенное. А по-простому – «Лиза». Вроде как прямо в этом году с американского завода.
Непросто было ее раздобыть здесь, в городе.
– Ну, дай разок проехаться… Я осторожно. Я ж умею. У нашего такая же, – упрашивал Пшено. Тот самый, которого Алекс год назад поймал возле прежнего своего заведения – дерьмового театра – да рожу располосовал.
– Не такая.
– Ну, почти. Ну дай…
За спиной Колесо с Тощим прикидывались, что играли. На деле просто языками трепали.
– Опять Дашка пришла. Вот же гребаная шалава. И за что мне только такая паскудная сестра? На весь овраг меня позорит.
– Как так? Снова не заладилось? Что, и Тит выгнал?
– Ну. Поймал с кем-то. Да и ладно бы – он терпеливый. Но ей-то, дуре, хватило ума признаться, что еще и детей у нее не будет, потому как травила их много раз. А он-то только для того ее и взял. Вот куда мне теперь ее деть?
Вернулась. Она вообще всегда прибегала, что с ней ни делай. Вот и сегодня приползла с утра пораньше. Выжидала у кровати, когда Алекс проснется, да глядела. Тут уж не поспишь – как будто муха ползает.
Спросила разрешения здесь остаться – мать со свету сживает, а муж выгнал.
– Так ты же шлюха. Кто с тобой жить станет?
– Ну да. Так и есть. Но я чем-нибудь полезна буду. С теми, кого тут держишь, помогу.
Как будто через Тощего не могла попросить. Глупая отговорка – и без того ясно, зачем приходила.
Одно хорошо – научилась хоть каким-то хитростям за год. Все не так скучно. Но все равно – хорошего в ней немного.
Думал заплатить – отказалась.
– Не надо мне денег, хочу подарок, – заявила игриво, и руку поцеловала.
– Ну, бери, что найдешь.
– Подари мне ты что-нибудь.
Алекс и дал ей пробку от хрустального графина. Загоготала. Сказала, на память оставит. Ну, хотя бы мозги не выедала.
В общем, плевать. Места валом, да и с гостями помощь точно не помешает. Теперь оба Тощие в доме будут тереться – тот тоже редко к себе уходил.
Алекс выстрелил в намалеванный рот.
Петька Тощего глядел пристально, аж не дышал. Как подрос, верещать перестал совсем. Немой.
– Тощий, ты шмотье принес?
– Эээ… Забыл. У мамки оставил.
Алекс подошел к ним, сел за стол. Отхлебнул из открытой бутылки.
– Опять? А еще что забыл? Штаны снять в нужнике?
Тощий захохотал, ну тут же осекся.
– Я это так... Да принесу сейчас все, прямо мигом.
– Тащи.
Он поспешил на улицу – но там тут же встал, зацепился языком с Пшеном.
Год назад Тощий палец ему отрезал. Мизинец на левой руке. Он тогда не слишком-то радовался. Особо, конечно, потому, что левша. Но ничего – судя по ржанию со двора, вполне поладили.
– Что, Пшено с нами пойдет?
– Ага. Заранее вот притащился. Он, Муха и еще кто-то третий. Забыл, как зовут. А наши не… Никуда пока. Сегодня сам на всех смотрел.
– Вот же ублюдки… Отойдут – пожалеют, что сами не сдохли. Из-за них приходится побираться. Я теперь Легкому должен.
– Да ладно. Рассчитаетесь.
Тощий, наконец, пошел исправлять свою дурость. Но скоро со двора послышался новый голос. Что он там бормотал? «Свиридов?» «Приглядчик?»
Впрочем, гонец вошел и сам.
– Завтра будет царевна.
– Когда? Где? – Алекс даже заерзал.
Долго тянули – но все же одумались. Хорошо. Правда, Легкому теперь в ответ нужно будет отдать еще больше – но пока оно того стоило.
Навариться можно изрядно – это раз. Два: одно дело – распотрошить кого-то на дороге или выбить деньги из лавочника. Просто и скучно. И совсем другое – ущипнуть за задницу самого заводовладельца, о котором наверху бормочут аж с придыханием.