Но теперь нельзя: у Алекса и на новую гостью планы.
Макара, как и многих, просто сгубила баба.
И теперь остается только искать способ купить прощение… Если бы суметь убедить, что ошибки больше не повторятся.
– Закругляйся. Скоро утро. Все спать пошли, – велел, заглянув в комнату, Зуб.
Макар бросил клещи. Вышел, запер дверь.
Отправился в комнату, где спал раньше. Улегся на свою кровать, как прежде.
16
Ветер продувал через пальто, заставляя ежиться.
Обходя участок, Червинский окунул подбородок в связанный Ольгой пушистый шарф. Хорошо, что загодя переобулся в конторе. Надел высокие сапоги вместо недешевых – и уже не по сезону – ботинок. В них не только теплее, но и идти быстрее, да и не жалко. Впрочем, сегодня последнее не так актуально: грязь замерзла.
Холодный день, почти зимний. Не ясно, что выбросят из себя низкие темные тучи – дождь, царапающий иголками, или снег.
Рабочие до сих пор долбили и сбрасывали землю туда, где летом и в межсезонье стояло болото. Начинали с рассветом – теперь он наступал все позже. Заканчивали, когда солнце садилось. Дни становились короче, и, несмотря на то, что купец Демидов очень спешил – оставалось совсем мало времени, чтобы успеть заложить фундамент – с каждым днем работали все меньше. И все хуже. Это понимал даже Червинский – но таков был однозначный приказ купца.
– Говоришь, весной все утонет к чертям? – накануне разозлился тот на коллегу-контролера, хотя обычно не требовал многого, да и сам в строительстве особо не разбирался. – Ну, так это будет весной.
– Но ведь нужно сперва участок полностью выровнять и отсыпать, – стушевался, но не сдался всегда бойкий и говорливый Головачев. – И уже потом, как снег сойдет, осмотреть, поправить, и тогда начинать…
– Я плачу тебе за такие советы?
– Нет, но я должен, в рамках…
– Вот и не работай бесплатно, – резко перебил Демидов. – До конца недели чтобы закончили. С понедельника – фундамент. Понятно?
Коллега считал, что купец неправ.
– Все едино, что дворец из песка строить!
Червинский был склонен с ним согласиться.
Остаток дня Головачев ворчал. Сегодня же отказался ехать на участок и остался в конторе, сославшись на срочные счета. Так что Червинскому пришлось отправиться на обход одному.
Он долго собирался, и когда наконец вышел, давно перевалило за полдень. Спешить некуда – отправился на стройку пешком, чтобы мысли проветрить. Помогло. Правда, замерз.
Автомобиля гласного не видно. Успел нанести традиционный визит до обеда?
– Сиротин был? – спросил Червинский, подходя к рабочим.
Один из них выпрямился, утирая вспотевший лоб.
– Бородатый-то? Нет, не видали нынче.
Вероятно, сегодня его отвлекло другое занятие – и не связано ли оно с тем, о чем говорилось во вчерашней газете? Из гимназии пропал еще один мальчик.
Освободившись, Червинский намеревался навестить его мать, которую нашел в адрес-календаре. Не помешало бы вперед расспросить Бирюлева, уже говорившего с этой дамой, но он и без того слишком часто беспокоил редактора.
А потом нужно будет подготовить отчет для Демидова.
Оказалось, получить доступ к счетам гимназии совсем не так сложно.
– Чем дольше я изучаю наш проект, тем больше сходства нахожу со зданием мужской гимназии, – между делом заметил бывший сыщик, рассчитывая только на удачу. В проектах он разбирался не больше, чем в счетах.
– Стало быть, и до вас уже дошел слух. Что ж, шила в мешке не утаишь. Да только не гимназии то был проект, а городской канцелярии: господину Одинцову она не надобна, – сообщил счетовод.
– Но ведь гимназия имеет явные общие черты с новым чертежом, – оставалось только упорствовать.
– Да как же? То работа прежнего архитектора, что умер от чахотки, – счетовод лениво пожал плечами – и совсем легко сдался. – Впрочем, можете взглянуть сами. Попросите помощника Александра Дмитриевича – он вам покажет.
Червинский сделал это немедленно – в ответ суетливый юноша провел в кабинет, большую часть которого занимал огромный стол с кипами документов. По периметру его стискивали шкафы, оставляя лишь узкие проходы по бокам. В них едва мог протиснуться один человек.