– В чем?
– Там имела место растрата казенных средств, – с удивлением объяснил Петренко.
– Нам понадобятся веские доказательства, – не вникая в смысл, привычно ответил Бирюлев.
– Но как же… Ведь я только что рассказал вам…
Постучав, но не дожидаясь ответа, заглянула ведущая колонки по домоводству Крутикова.
– Простите, но вам звонят из полиции. Сыщик, а фамилию…
– Извините, Петренко, – сдернув с вешалки пальто и нахлобучив шляпу, редактор быстро вышел из кабинета. Он намеревался поехать в овраг – но сперва направился в коридор к телефону.
– На стройке нашли кучу трупов, – сипло сообщил Соловей. – Хозяину скажут, но ты и сам сюда двигай.
– О чем вы? – не сообразил Бирюлев.
– Трупы детей. Тех, что пропали. Говорят, там целое кладбище. Я еду, да и ты поспеши.
Бирюлев мешкал с ответом. Пропавшие дети были меньшим, что его сейчас волновало. Зато Легкий точно не мог одновременно находиться и на стройке, и в овраге. Они бы не пересеклись.
– Петренко!
***
Стемнело раньше нужного – снег посыпал.
– Первый снег, – сказал лавочник. Едва не растянулся, а потом в небо ткнул. Оправдался.
Алекс курил у порога, глядя, как он неуклюже заползает в экипаж. Тот аж просел.
Зима – всегда дерьмово.
Только те тронулись, как другого гостя принесло.
Легкий в стекляшках сам приехал, без шофера. Заскользил на льду своей железной телегой – чуть в Лизу не впоролся. Черт, ну не опять же. Только от мастера. Алекс челюсти сжал, дожидаясь удара. Но обошлось – увернулся, затормозил.
Вылез – румяный, с обычной улыбочкой во всю пасть.
– Меня ждешь?
– Ага.
Засунулся на второе сиденье, где сам прежде ездил – сверток достал. Посеменил к дому. Неуклюже, переваливался. Еще больше раскабанел, что ли. Или укутался так? Мороза Легкий всегда боялся.
– Войду?
– Заходи, – Алекс отодвинулся от двери.
Легкий ввалился.
Алекс отшвырнул окурок и тоже вошел.
Шутки да прибаутки, как обычно. Прямо чуть не обгадился – до того был рад Безымянных увидеть. Соскучился за день, видать.
Не обманул Приглядчик – убрать хотел кого-то.
Легкий, поставив угощение, уже на правах гостя царевну рассматривал.
– Дохлая какая.
– Ну, уж что есть, – отозвался Зуб.
– И не скажешь, что знатная.
– Хм. А ты ведь, точно, раньше ее не видел.
Алекс сел за стол, отхлебнул уже разлитый коньяк.
– Ну что, Легкий? Чем не угодил тебе тот чинушка?
Легкий крякнул, прекратил царевну лапать. Тоже уселся.
– Погоди пока. Не о нем поговорить хотел.
– А мы, похоже, уже работаем за одну жратву, – Алекс поддел сверток. – Вот так дерьмово дела пошли.
– Ну, ты выслушай хоть сперва.
Морда Легкого собралась морщинами – не по его плану пошло.
– Толку от твоих разговоров? Ни смысла, ни дела.
Сухарь фыркнул. Потом не удержался – заржал. Его Легкий вчера на улице оскорбил. Теперь он доволен.
– Я, Алекс, к тебе с предложением. Дружеским. А ты вот так сразу, – Легкий сделал огорченный вид.
– Да, уже знаю. Хочешь, чтобы лесные выпотрошили твоего чинушку.
– Душегубство же, – заметил Зуб.
Тощий – тот все не в себе был – вдруг перекрестился. К месту получилось. Легкий тоже стал веселиться. Он всегда знал, где и как себя держать.
– Да пошли вы. Не о том я. Эх… Слышал, девка эта твоя продается.
– Да как? И кто такое треплет? Не, себе ее оставлю, – Алекс дернул поводок – царевна вскочила. Смотрела вниз. – Больно затейливая. Да и в доме прибираться надо. Теперь некому – прошлую Тощий недавно уделал.
– Ну, в обычных девках недостатка нет, а эту я бы купил. Гостям стану показывать. За десятку, а?
Исправить положение все же решил.
– Десятка была раньше. Мы уже месяц ее кормим.