Флин медленно выпрямился, выдохнул и включил прожектор. Похоже, ловушка сработала. Они долго обсуждали это с Суз. Дурацкими записочками, торопясь и перебивая друг друга. Конечно, он был против, но другого выхода не было. Они оба понимали, что древняя штуковина попробует взять над ними верх и попытается устроить диверсию. И то, что у Суз был встроенный искин… конечно, эта тварь не прошла бы мимо такой возможности. Илен совал свой нос везде. Отключить беспроводную внешнюю связь искина Суз не представлялось возможным. Датчик связи был встроен в тело для настройки и обслуживания, прямо скажем – медицинской помощи Мариам. Он был ее частью. Закрытые порты, пароли, шифры – все это не имело значения для древнего искина. Это бы его не остановило. Рано или поздно он бы туда влез, когда Суз наставила бы на него пушку. Оставалось только положить туда отраву.
Корсо в этом плохо разбирался, но знал, что Мариам получила какой-то вирус от бабы с разведывательного корабля, которая была спецом в этом деле. Вроде как она и предупредила их насчет Илена, хотя они и сами доперли, что пацанчик слишком гладко стелет. Каким-то образом девчонки запихнули этот разрушительный вирус в искин Суз и оставили там, окруженный защитной оболочкой. Илен полез туда, конечно, все разломал и получил… пулю в лицо.
Корсо медленно обернулся, взглянул на неподвижное тело Харра. Он так и лежал на спине, раскинув руки. Крови почти не было, но дыра на месте носа зияла черным провалом. Никаких шансов. Бедный дед.
Повернувшись, Флин глянул на неподвижное тело посла. Сработало? Илен заразился и разложился на отдельные группки цифр, как обещала Суз? Или нет? Да плевать. Они сделали, что могли, и даже больше. Гораздо больше, чем делают контрабандисты, а не всякие там драные герои галактики.
Он с тревогой взглянул на забрало Суз. Там, в глубине, тлели сигнальные огоньки автоматики, подсказывая полевым медикам, что происходит. В их свете было видно, что лицо Мариам чуть порозовело, а губы уже не такие синие, как раньше. Ее носик чуть подрагивал. Она дышала? Флин наклонился ниже, пытаясь вспомнить из базового курса первой помощи на поле боя, что означают сочетания огоньков на краю забрала. Три зеленых, два желтых… красный… Плохо. Нет, красный – это основная функция брони, она отключена, работает только резерв, это ладно. А. Так. Жива. Дыхание и сердцебиение есть. Значит, ее искин запустился!
Ресницы Суз затрепетали, и сердце Корсо остановилось. Ее глаза… Синие, бездонные, как озера Риглы, смотрели на него. Губы, налившиеся красками, чуть дрогнули, и на этот раз микрофон уловил ее шепот и донес по общему каналу до скафандра Флина.
– Мне нужен… отпуск.
Сердце Флина, пропустившее пару ударов, снова стукнуло в ребра. Он медленно выпрямился, криво ухмыляясь. Врешь. Нас так просто не возьмешь. Уловив краем глаза движение, он резко обернулся, лучом прожектора нашарил серебристое тело и вскинул руку с винтовкой.
Посол шевельнулся. Прислонившись плечом к железному ящику, он медленно поднял голову. На губах пузырилась кровь, ручейком текла из края рта куда-то внутрь ворота. Шлема на нем не было, в лицо бил свет прожектора, но остекленевшие глаза не дрогнули. Корсо видел мутные, серые, похожие на пуговицы стеклянные глаза посла Вакки Гостарума. Его взгляд – невидящий, безжизненный, но знакомый.
Посол медленно поднял руки. Из его рта хлынул поток крови, выплеснулся на грудь скафандра, но посол продолжал двигаться. Он медленно стянул с себя золотой шлем, уронил на пол. Из его губ снова плеснула кровь, пачкая золотые узоры древнего устройства, но посол выбросил руку и оттолкнул шлем подальше от себя. Его глаза закрылись. Вакка Гостарум повалился вперед, уткнулся лицом в каменный пол, залитый его собственной кровью. Замер.
Корсо шумно сглотнул и посмотрел на шлем, откатившийся в сторону. Какая дрянь. Какая проклятая дрянь!
– Адмирал, – пришел тихий шепот по каналу связи. – Атака. Я послала сигнал, когда Илен победил.
– Чтоб тебя! – прошипел Корсо, оборачиваясь.
Он совсем забыл про чертов флот Союза. Как бы ни повернулось дело, отсюда надо валить. И срочно. Соберись. Сделка закрыта! Пора рвать когти.
Выпрямившись, Флин холодным взглядом нашарил золотой шлем, вскинул руку и спустил курок. Осколки древней чертовщины шрапнелью разлетелись в стороны, оцарапав ногу его скафандра, но Корсо было на это плевать. Повернувшись, он склонился над Суз, быстрым взглядом окинул россыпь изумрудных огоньков на краю шлема. Она была слаба, но жива. А броня – только в режиме поддержки жизни бойца.