Утром старшина составил бумагу, в которой было указано, что охраной каравана на ночной стоянке в таком-то месте была перебита банда татей из двадцати трёх бандитов. Затем все, кроме охраны, поставили свои подписи как свидетели. Охрана уже упаковала трофеи и больше не теряя времени, на завтрак и тренировку охраны, караван тронулся в путь. Старшина подошёл к Алексею и поблагодарил за помощь в отражении нападения. В следующем селении староста выдаст награду за ликвидацию банды и охрана выделит её часть за помощь. Новиков поблагодарил старшину, и на этом всё общение до обеда завершилось. В обед группа «самбистов» попросила провести тренировку и показать новый приём. Алексею было не в тягость, и он согласился. В этот раз в группе было уже дюжина человек. Повторили кувырки, вчерашний приём и минут двадцать уделили новому приёму. Через три часа после обеда караван остановился на стоянке около большого села с звучным названием Йот.
— Йот твою мать — попробовал на слух звучное название села Алексей. Непривычный слуху Землянина названия вызывали у него не только улыбку, но и желание просклонять в русских традициях эти названия. Да и скучновато ему в дороге. Сейчас же он сожалел, что не взял с собой книги. Хотя… вспомнив, как пришлось первые пол дня на себе нести два сидора и длинный путь до деревни Йасна, Алексей сделал вывод, что книга по весу явно лишняя. Рядом с местом стоянки каравана Алексей разглядел вывеску трактира. Долго не думая, он взял один вещь мешок и пошёл покушать горяченького. К радости Алексея, в полумраке трактира ему посчастливилось спокойно поесть, не привлекая внимания окружающих и купить в дорогу выпечку, а за одно и литровый горшок сметаны. Новиков нанёс на горшок рунную цепочку на охлаждение и запитал её собственной силой. Лишнего накопителя с собой не было, по этому раз в три — четыре часа Алексей решил запитывать руны. Так сметаны хватит на сутки — двое.
Глава 4
Вечером, группа самбистов, как в шутку, про себя, начал называть Алексей группу охранников, плотно насела на Алексея. Они поняли, что за оставшиеся четыре дня много приёмов разучить у них не получится, по этому они предложили разбиться на пары и, чтоб каждая пара отрабатывала свой приём, а потом они научат друг друга. Алексею стало понятно, что его решили выдоить на халяву. При том, что никто из дружины не подошёл к нему и даже просто не узнал имени. Его по прежнему воспринимали чужаком и этот сильно давило на него.
— Вы меня конечно извините, но я вижу, что даже если я выдам вам безвозмездно всё, что знаю, то вы всё равно будите смотреть на меня как на чужого. Вам, почему то не важно, что несёт вам разумный добро или зло. Для вас, почему то цвет глаз важнее того, что движет другим разумным. А я вот такой родился. Возможно, единственный такой во всём мире. Я не отказываюсь делится с вами знаниями, тем более, я обещал сделать это вашему старшине, но ВСЁ я буду передавать только друзьям. Поэтому для вас по прежнему буду давать только один новый приём за тренировку.
Было видно, что вся группа очень неловко себя ощущает. Возможно Алексею удалось затронуть что-то их в душах, но акцентировать дальше и, тем более набиваться в друзья Алексей не собирался. Поэтому он просто построил группу и начал объяснять приёмы, по освобождению от захвата за шею сзади. Уже перед сном к нему подошёл старшина и вручил шесть средних серебряных пулов.
— Это награда за ликвидацию банды.
— Благодарю. Денег лишних не бывает. Приятно, что местная власть так щедро оплачивает моё скромное участие.
— Местная власть платит по среднему пуллу серебром за голову. А я понимаю, что только благодаря твоему осветителю мы без потерь и ранений одолели такой большой отряд. Так что это тебе от всего отряда благодарность. Кстати, я бы такой осветитель купил для отряда. А лучше парочку. Где ты его купил, может расскажешь?
— Ты знаешь, старшина. Где я их взял я тебе не скажу, но… — Леха сделал долгую театральную паузу. — Я везу в столицу два десятка таких фонарей на продажу. Парочку могу, так сказать, по знакомству уступить. — Алексей с хитринкой в глазах смотрел на то, как по мере его фразы менялось лицо старшины.
— Ха-ха-ха-ха-ха! Ну ты меня и разыграл. — заржал старшина, и, протянув руку для рукопожатия, представился, — Йован.