Я метнул кинжалы в последний раз, вытянул их и сунул в ножны.
– Хорошо, иду.
Я поужинал снова в компании хозяина. На этот раз он не так робел и уплетал за обе щёки. До меня ему было далековато, тем не менее, на двоих мы съели как минимум пятидневную норму среднего человека. Уничтожая еду, я походу пытался вытянуть из трактирщика что-нибудь и свежих сплетен, но на этот раз ничего интересного. Под конец он рассказал, что барон Риан собрал всех своих домочадцев и слуг и выехал из города.
– Сам видел, час назад, через южные ворота. Наверное, в загородное имение, дом там уж почти отстроили, за полгода-то, – трактирщик снизил голос до полушёпота, – здорово вы его возле префектуры отделали. Оно может и правильно, порядок для всех одинаковый. Только людишек у барона много, да и злопамятный он, не то слово. Как бы не вышло чего.
Хорошо поужинал. Я вытер руки салфеткой, откинулся на спинку стула и спросил:
– Чего не вышло?
– Ну, – он немного помялся, – как бы барон вместе со своими людьми не учудил чего-нибудь.
– Тринадцатый легион расквартирован за сто миль отсюда. Если барон поднимет бунт, через декаду весь город умоется в крови.
Трактирщик хрюкнул, подавился и начал кашлять, судорожно втягивая воздух. Я встал из-за стола, хлопнул его по спине и пошёл к входной двери. На пороге повернулся и сказал:
– Так что если барон и учудит чего-нибудь, то я на месте горожан сам его и успокоил бы. До прихода войск.
***
Сержант снова ждал меня у входа в префектуру. Увидев меня, он козырнул. Я прошёл мимо него и вошёл в здание.
– Префект на месте? – спросил я.
– Так никуда и не уходил, – ответил он, – ещё приехал Нунцио, его секретарь, и Павлий, писарь. Все в кабинете префекта.
Пройдя метров пять, я повернулся:
– Чего стоишь? Пошли со мной.
Мы поднялись на второй этаж и вошли в кабинет. За столом всё также был префект Оций. Слева от него сидел молодой, черноволосый мужчина, с правильными чертами лица. В отличие от префекта, одетого в синий камзол, на нём была серая форменная одежда государственного служащего. Справа сидел седой, грузный старик с дряблым лицом и красным носом. Его форменная одежда была великовата в плечах, зато на огромном животе была натянута как на барабане.
– Честь имею, – сказал я.
Все трое встали. Оций правой рукой прикоснулся к плечу молодого человека:
– Секретарь Нунцио, – сказал префект.
– Честь имею, – Нунцио кивнул головой.
– Писарь Павлий, – толстый старик склонил голову в поклоне.
Я прошёл к креслу, поставленному для меня возле стола. Потом повернулся к легионеру:
– Найди себе стул и присоединяйся к нам.
– Слушаюсь, – ответил он, вышел с кабинета и вернулся секунд через десять со стулом в руке.
Все расселись вокруг стола. Здоровенный сержант никак не мог примоститься на маленьком стуле, наконец, нашёл удобное для себя положение, вытянул длиннющие ноги под стол и облегчённо вздохнул.
– Итак, – я сделал паузу, бросив взгляд на всех по очереди, – ваш отчёт. Девять исчезнувших без вести. Надеюсь это не просто описка? Мне будет очень неприятно, если я проехал такой путь для того чтобы исправить простую неточность. Если это так, то вам тоже будет очень неприятно.
Оций посмотрел на секретаря. Тот прочистил горло, взял папку, лежавшую перед ним, и сказал:
– Нет, господин судья, всё точно. Трое исчезли в позапрошлом квартале и шесть в прошлом. Вот, – он протянул папку мне, – документы, которые я собрал по исчезнувшим.
– Хорошо, подождите, пока я ознакомлюсь.
Я открыл папку. Пока я читал, Оций нервно ёрзал в кресле, Нунцио сидел так, словно проглотил шпагу, писарь тоскливо смотрел в окно, а сержант ехидно рассматривал их всех. Хоть кому-то это всё приносит удовольствие. Я достал первый листок, исписанный каллиграфическим почерком.
Венос Гранз, возраст двадцать один год, исчез первым, пятнадцать декад назад. Отец, мать, чем занимался. Я достал второй листок.
Ноэм и Сладос Кратон, близнецы, возраст восемнадцать лет. Исчезли вместе одиннадцать декад назад. Почти целый лист информации об этих братьях. Я посмотрел на секретаря, он всё так же сидел с прямой спиной и отсутствующим взглядом. Неплохо Нунцио поработал, сэкономил мне кучу времени. Следующий лист.
Гатос Круиан, судя по фамилии – рейнианец, возраст двадцать лет. Исчез девять декад назад. Многочисленные родственники с рейнианскими фамилиями, молодая жена. Никто из них не знает, куда он исчез. И так далее, и так далее, и так далее.
Я внимательно прочитал остальные листки. Умник было зашевелился, решив что он нужен, но я прогнал его восвояси. Без него разберусь. Девять исчезнувших, шесть имён из папки называл мне трактирщик, когда жаловался на разгулявшуюся молодёжь. Я положил папку на стол и постучал по ней пальцем, привлекая внимание.