– Да, паря, дельце верное будет, – сказал он, вытирая губы рукавом.
Баркелли был платным осведомителем самого низкопробного разряда, берущимся за любую грязную работу. Лишь бы деньги платили. Я наплёл ему о жене своего босса, изменяющей налево и направо. Добыть доказательства – и можно шантажировать. Мы сидели в таверне уже второй час, обсуждая предстоящее дело.
Последние минут двадцать беседа выглядела несколько фрагментарно. Витт выныривал из ступора, произносил пару фраз, потом снова замолкал. Я сидел и наблюдал за его состоянием. Он всё никак не хотел сдаваться. Видимо, его печень настолько привыкла бороться с вредоносными веществами, что даже мои таблетки для неё не проблема. Наконец он прикончил первый бокал и принялся за второй. Клянусь, если и это его не добьёт, то его добью я. У меня уже давно кулак чешется.
– Слушай меня, цыпа, не я подбросил тебе свистуху, не болел я ею, всегда смотрю куда сую свой прибор, – сказал Витт, глядя куда-то поверх моего левого плеча.
Поплыл. Связь с реальностью уже потеряна, но тренированный организм алкоголика не отступал. Он поднял бокал и допил его одним махом, расплёскивая пиво по щекам и груди. Затем грохнул бокалом о стол и уставился на меня, воинственно выпятив нижнюю челюсть.
– Ещё раз полезешь на мою территорию, Кин, и я намотаю твои кишки на кулак, Единый мне в свидетели, – выдал очередную сентенцию Баркелли.
Он сжал правую ладонь в кулак и продемонстрировал его мне, потом сам вперил в него свои обезьяньи глаза. Полюбовавшись немного этим прекрасным зрелищем, Витт закрыл глаза, опёрся лбом о кулак и замер в позе мыслителя.
Я подождал с полминуты и хлопнул его по плечу. Голова Баркелли сорвалась с опоры и глухо бухнула о столешницу. Упавшая рука сбила один из бокалов со стола, но я поймал его в воздухе и поставил на место. Затем пододвинул руку Витта ему под щёку, устраивая его поудобнее. Спи мой малыш, засыпай.
– Умник, – позвал я.
– Готов, – отозвался он.
– Если честно, то я не готов. Твоя задумка всё ещё кажется мне рискованной. У Лекаря тогда ничего не получилось. Настоящая память всё равно вернулась ко мне, – сказал я.
– Лекарь пытался изменить слишком много важных для тебя воспоминаний, все ключевые моменты твоей жизни. Он хотел ослабить твою личность, а затем полностью её уничтожить. Ничего подобного нам проделывать не придётся. Нужно подправить всего лишь пару последних декад этого человека, – ответил Умник.
– Всё равно. Его будут выворачивать наизнанку дознаватели. Что если они заметят наше вмешательство? – спросил я.
– Они не проникают так глубоко. Им доступны лишь поверхностные мысли. Но даже если и заметят, и мой план провалится, как они свяжут его с тобой? Зато если всё пройдёт гладко, то это надолго уведёт официальное расследование по ложному пути и даст нам фору, – ответил Умник.
– Ладно. Давай начинать, – сказал я.
Полу-транс дался мне удивительно легко. В последнее время я достигал этого состояния за какой-то десяток секунд, если не был сильно взбудоражен или угнетён. Сейчас же, с помощью Умника, я едва успел заметить переход. Нить Витта Баркелли зажглась почти мгновенно. Как-то не очень хочется прикасаться к этой выгребной яме. Меня слегка передёрнуло от предчувствия того, что могло храниться в его уродливой голове.
– Давай, – подтолкнул меня Умник.
И я прикоснулся.
***
Чёрная громада Канцелярии угрожающе нависала надо мною. Но сегодня она не впечатляла. Ани хорошо поработала над моими подсознательными страхами. Без них – это просто гигантское здание, отделанное базальтом. Я вошёл внутрь, миновав неподвижных охранников, поднялся на второй этаж и прошёл мимо своего офиса. Рабочие дела, казавшиеся мне такими важными ещё недавно, теперь стали далёкими и незначительными. Гораздо больше меня интересовали дела Флава. Вот и его офис. Я открыл дверь и вошёл.
– Доброго дня всем, – сказал я.
В помещении было не протолкнуться. Две руки, десяток людей и нефари, все они одновременно посмотрели на меня. Флавио, Ром, близнецы, Бо, Латар, Ториччи, Браксус – канцелярист Флава, Вио и Паркус – два его мага. Приветствия раздались со всех сторон комнаты. Я прошёл к столу Флава.
– Поговорим? – спросил я.