Тремос и второй дознаватель атаковали одновременно. Я отскочил вправо, не давая Тремосу достать до меня, блокировал палашом удар с другой стороны, метнулся назад, отбил кинжалом в сторону клинок Тремоса, крутнулся на правом каблуке, пригибая голову, и нанёс колющий удар, навскидку, не глядя. Чужой клинок просвистел у меня над головой, едва не сняв мой скальп. Острие палаша натолкнулось на что-то, явно твёрже воздуха. Одновременно с этим моё правое бедро полыхнуло болью. Я сделал скачок вперёд и развернулся.
Тремос стоял и удивлённо смотрел как на его груди, на пядь ниже левой ключицы, расплывается тёмное пятно. Второй дознаватель, успевший ранить меня в бедро, нанёс мне рубящий удар, метя в шею, но я отбил его кинжалом и взмахнул палашом на уровне колен, отгоняя противника.
Меч Тремоса вывалился из руки, сам он упал сначала на колени, а потом завалился на землю, лицом вниз. Я налетел на последнего дознавателя и нанёс несколько быстрых колющих ударов, заставив его уйти в глухую защиту. Затем я размахнулся левой рукой, имитируя бросок кинжала в грудь, и противник поднял свой клинок, готовясь отбить его. Но кинжал пролетел намного ниже и пробил его ступню.
Дознаватель вскрикнул от боли и неожиданности, я воспользовался моментом и нанёс рубящий удар в левый бок. Палаш мелькнул ниже его локтя и врезался между последним ребром и костью таза, разрубив тело почти до хребта. Я перехватил слабеющую руку с мечом, упёрся коленом ему в живот и оттолкнул от себя, освобождая свой клинок. Умирающий нефари упал на гранитные плиты, рядом со своими товарищами.
Мастер ушёл ещё до того как последнее тело коснулось земли. Я оглянулся на людей, стоявших кучкой метрах в тридцати от меня. Их было уже четверо. Пятый успел скрыться за углом храма. Увидев, что я на них смотрю, остальные четверо поняли, что из зрителей они могут превратиться в участников, и припустили вслед за убежавшим.
Времени в обрез. Тревогу поднимут с секунды на секунду, если уже не подняли. Я быстро оглядел раненное бедро. Чепуха, порез неглубокий. Нужно спешить. Я побежал к воротам храма. Беспокойная мысль затрепетала в моём мозгу. А, что если первосвященника предупредили, и его здесь нет? Что если это была ловушка? Чепуха. Если бы наверняка знали, что я приду сюда, то меня бы ждало гораздо больше, чем трое дознавателей. Да и литургию отменять никто бы не стал. Всё-таки главный религиозный праздник. Просто Фландрия окружили бы охраной.
Успокаивая себя подобный образом, я влетел в храм. Огромная базилика встретила меня прохладным воздухом и тихим пением, доносившимся из дальнего края центрального нефа. Где может быть Фландрий? Я впервые был в этом храме, единая вера никогда не была приоритетом в моих интересах. Я побежал в сторону поющих голосов, мимо колонн, возносящихся к далёкому своду.
Хор из двух дюжин жриц выстроился в три ряда перед массивным алтарём. Они стояли спиной ко мне, все в белых одеждах и с непокрытыми, чисто выбритыми головами. Я добежал до них, схватил крайнюю в ряду жрицу за плечо и развернул лицом к себе. Молоденькая девушка удивлённо уставилась на меня, прекратив пение.
– Где первосвященник Фландрий? Ему угрожает опасность. Я судья-исполнитель. Отвечай! – выпалил я.
Девушка молчала. Удивление на её лице сменил испуг. Другие жрицы тоже прекратили пение, повернулись и уставились на меня. Время идёт. Скоро здесь будет стража, и, Чёрный их знает, кто ещё.
– Где первосвященник? – повторил вопрос я.
Опять молчание. Я протянул руку, скрутил в кулаке одежды на груди жрицы и поднял над полом хрупкое тело, приблизив её лицо к своему.
– Отвечай! – заорал я.
Жрица зажмурила от страха глаза, и указала дрожащей рукой на алтарь позади себя. Сначала я не понял, но потом увидел, что центральная часть стены за алтарём выдвинута вперёд. За ней наверняка есть проходы. Я отпустил девушку и побежал туда, не обращая внимания на начавших галдеть жриц.
С обеих сторон выдвинутой вперёд части стены были арки входов. За ней располагался альков с уходящей вверх лестницей. Я помчался по ней, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Лестница словно была бесконечной, всё никак не желая заканчиваться. Наконец она вывела меня на балкон, с которого открывался вид на всю площадь перед храмом. Стоя здесь, первосвященник должен был проводить литургию для толпы народа. Сейчас на балконе никого не было.
Я подошёл к парапету и скользнул взглядом по площади. На ней собралось уже несколько сотен людей. Гомон их голосов напоминал шум из раздражённого пчелиного улья. Многие из них указывали пальцем или смотрели в сторону угла храма, за которым я только что убил троих нефари. Другие оглядывались на пятерых вигилов в кольчугах, сверкающих в лучах восходящего солнца. Стражники направлялись к месту преступления, пересекая площадь по диагонали. Хорошо, что их только пятеро. Я боялся увидеть целую армию. Значит, я всё ещё опережаю своих преследователей. Внезапно я почувствовал искажение.