– Что, все клиенты узнали о моём приезде и разбежались?
– Господин судья, для меня это честь, – сказал он.
– А другие постояльцы есть?
– Было трое, съехали поутру, – он вздохнул.
– Ладно, я тут не навсегда, не разоришься. Присаживайся, пообедаем вместе, – я приглашающе взмахнул рукой.
– Спасибо, господин, я уже пообедал.
– Судя по твоей фигуре, можешь пообедать ещё раз. Неси ещё одну тарелку.
– Да, господин, – он снова вздохнул и пошёл на кухню за столовыми приборами для себя.
Пока он вяло ковырял тушку перепёлки, я умял половину поросёнка, всё куриное филе, три перепёлки и даже пару раз ковырнул овощное рагу. Никогда не жаловался на плохой аппетит, а последний раз я нормально ел вечность назад. Рагу мне не понравилось, я отодвинул его и отрезал себе ещё кусок поросёнка. Хозяин обалдело смотрел на меня. Не знал? Обмен веществ у меня похлеще, чем у простых людей. Я улыбнулся:
– А скажи-ка мне, хозяин, еда входит в цену постоя?
– Всё входит, кроме вина, – он рассматривал остатки на столе и подсчитывал убытки.
Империал за декаду, минус все клиенты, минус всё, что я съем. Так я точно его разорю. Я достал из поясного кошелька золотую монету в десять империалов, положил на стол и щёлчком отправил её к трактирщику.
– Это за декаду, вряд ли я пробуду здесь дольше.
Он смахнул монету в карман на фартуке и радостно улыбнулся. Ну, наконец-то. Его кислая рожа мне уже надоела. Я взял бутылку вина и налил два бокала до краев.
– Здоровья Императору.
– Здоровья.
Мы выпили и я налил ещё.
– Ваше здоровье.
– Ваше здоровье.
Трактирщик положил себе в тарелку последнюю перепёлку, я доедал поросёнка. Вино его явно расслабило, мысли об убытках развеялись, десять империалов приятно грели живот через фартук. Я налил ещё вина и спросил:
– Что нового в вашем городе?
Он скривил губы:
– А что может быть нового у нас? Ваш приезд, господин, чуть ли не самое интересное событие за последние десять лет.
– А что говорят по поводу моего приезда?
Трактирщик немного помялся, посмотрел на перепёлку в тарелке, словно советуясь с ней, и ответил:
– Честно говоря, мелят всякую чушь. Даже стыдно говорить.
– Ну, ну, продолжайте.
Он оглянул зал, придвинул стул ближе ко мне и полушёпотом начал изливать душу:
– Только вы, господин судья, не подумайте ничего такого. Люди сдуру мелят всякое. Вы сынка нашего барона нынче ночью окоротили. Вот люди и думают, что вы приехали магов наших к ногтю прижать, а то уж больно распоясались. Развелось у нас молодежи с магическими способностями – жуть сколько. Балуют много. Вон, Хьюто, сынок баронский, которого вы вчера, того. Так тот загородный дом своего батюшки подчистую спалил. Да и остальная их компания тоже хороша. Как зайдут вечером ко мне, так буянят, магией своей сра.., то есть нехорошей, клиентов мне распугивают. От самих прибылей никаких, а убытков не счесть. Вот люди и думают – хорошо бы было, если б вы их как Хьюто, того, образумили маленько.
– А говоришь ничего интересного. А про Хьюто врут, что я его того, – я улыбнулся, – жив он, только баловать больше не сможет.
– Ну и поделом ему, подлецу. Он у меня, бывало, нагуляет на целое состояние, а за деньгами к батюшке его, благородному Риану, ходить приходилось. А тот как раскричится, зачем, мол, я потакаю его сыну. А как же не потакать-то? Он же меня со свету сжить может, а батенька замнёт всё. Ну, теперь уже не сможет. Спасибо вам, господин. А про то, что вы его окоротили, значит, врут люди? А как же вы это, того, его к ногтю?
– Безмолвие, слышали про такое?
– Как же, как же. Это хорошо, пусть теперь попробует пожить как всё, без всех этих магических подлостей. А то как-то я ему сказал, что, мол, батюшка ваш против, что бы вы ко мне хаживали. Так он меня так приложил об потолок, что я еле кости собрал.
– Прямо так поднял и об потолок? Сам или кто помогал?
– Сам, господин судья, сам. Силён был магически не по годам. Ну, теперь всё, добаловался.
– А кто ещё с Хьюто в компании водится?
– Да много их поразвелось, господин судья. Дженс, сын пекаря Уто, дружок его закадычный. Мирабель, дочка вдовы Камилы, была такой хорошей девочкой, пока не связалась с этими прохвостами. Вено, сын покойного Рамеля. Братья Ноэм и Сладо, те ещё подлецы, правда, я их уже давненько не видел. Рант, Маэл, Гаро, все сопляки, а туда же. Всего их с дюжину будет. Правда, как дом баронский сгорел, уже полгода почитай, то его благородство Риан их здорово отчехвостил. С тех пор они ниже травы, тише воды. Многих я с тех пор и не видел.