- И вы предполагаете, что Кафтунский мог перед казнью написать книгу, о которой никто не знал?
- Да, так. Я почти уверен, что эта книга важна. Что-то подсказывает мне, мой внутренний голос, что нельзя пройти мимо нее. Но я не мог не поделиться с тобой, ведь ты, как никак, знаешь эльфийский гораздо лучше меня… - смущенно промолвил Павел Сергеевич, слегка поглаживая корешок книги, лежащей всё так же на столе.
Мария задумалась. Идея была заманчивой, потому что ей нравилось изучать историю, копаться в этом и расставлять всё по логическим полочкам. Нравилось переводить старые книги с других языков, а потом зачитывать особо интересные и витиеватые фразы дома или в СОШе. Но что-то отталкивало ее, заставляло нервно закусывать губу и, если совсем откровенно, пугало. Плохое предчувствие поселилось внутри девушки с того самого момента, как на столе появилась книга.
- Я понимаю, что тебе нужно подумать, Мария, - нервно пробормотал Павел Сергеевич, накидывая на книгу ткань и убирая ее в стол.
Но затем он достал ее и, на миг взглянув на девушку, словно раздумывая над чем-то, прижал к груди.
- Пожалуй, я лучше спрячу ее в Марии.
И с этими словами он вышел в коридор. Его шаги быстро удалялись.
Удивленная, Мария было выглянула запоздало в коридор, но Павел Сергеевич уже возвращался назад.
- Сообщи мне завтра свое решение, хорошо? – заглянув в глаза девушке, спросил Павел. Его глаза были очень серьезны, а голос взволновал, а потому Мария быстро кивнула.
- Конечно.
- Что ж, славно. Так зачем ты пожаловала сегодня? Хочешь еще почитать что-то про биографию нынешних правителей Дикого леса?
Мария попросила книги, в которых может быть упоминание об островах Руак, которые, по идее, должны были располагаться по другую сторону Безликих гор.
Выбросив все мысли о странной книге, девушка погрузилась в чтение о племенных народах Руака, шаманах и ведьмах.
3.2
Утро выдалось беспокойным – почти не удалось поспать, то и дело перед глазами вставали образы Безликих – существ, едва похожих на людей, с размытыми лицами, черты которых невозможно рассмотреть. А стоило проснуться от липкого страха, как голова, свинцово тяжелая, заставляла снова упасть на подушку и забыться дурным сном.
Мама разбудила как всегда с рассветом. Светлело в Броке не то чтобы рано, но этого хватало, чтобы привести себя в порядок, хорошо позавтракать, успеть поболтать и прибежать в СОШ на занятия.
Мария не стала долго валяться в кровати, справедливо решив, что вряд ли кто решит ее заменить на уроках, да к тому же еще и в день, когда стоят спецкурсы.
Спецкурсы по Форейту.
Мысленно простонав, девушка сползла с кровати и пошла умываться, на ходу пытаясь одеться.
Большинство жителей Брука имели свой небольшой домик, либо занимали один из этажей, деля дом на две-три семьи. Дом семьи Григорович располагался в Висячем квартале – там, где стояли лавки с различными тканями. Их развешивали по всем маленьким улочкам, а потому квартал и был назван в честь этого – Висячий.
В большинстве своем, благодаря герцогу и его супруге, позволивших горожанам прямо в доме устраивать мыльные комнаты, все имели возможность цивилизованного принятия ванн и похода в туалет. А ведь совсем недавно, как рассказывали бабки на улочках, было сложно пройти по улицам в солнечный день от зловонных запахов, а к друг другу люди старались и вовсе не подходить, потому как не все соблюдали правила гигиены и ходили купаться на речку. До нее было сложно спускаться, а затем и подниматься от нее к городу, а потому старики и вовсе пренебрегали этим.
Мария с удовольствием плеснула в лицо водой и, наскоро одевшись, спустилась на кухню. Ее мама, темноволосая женщина с небольшими морщинками у глаз, одетая всегда в идеально выглаженные платья зеленой расцветки, в этот раз цвета лесной зелени, сидела за столом и что-то быстро записывала.
- Матушка, вы с раннего утра и уже в работе? – с теплотой в голосе поинтересовалась Мария, чмокая женщину в щеку и на миг сжимая ее плечи в своих объятиях.
- Всего лишь оформляю заказ для Персеваля. Его ткани снова разошлись, как горячие пирожки, - с улыбкой проговорила женщина и поднялась из-за стола, убирая пергаменты.
В полной тишине они позавтракали кашей и выпили по кружке травяного чая, который мама Марии лично выстаивала по несколько дней. Насытившись, Мария собрала посуду, чтобы помыть.