- Снова! На нас снова напали!
Толпа мужчин в рванных кровавых рубахах и затертых штанах из плотной ткани, потрясая гневно кто топорами, кто луками, не собиралась расходиться. И казалось, что количество недовольных всё росло, всё больше из полумрака леса выходило людей, всё больше раздавалось гневных, а порой и испуганных, выкриков. И все они так или иначе сливались в один крик, в один зов: "Матиил!".
Пахло кровью и страхом. Дети начинали плакать. Стекались сонные зеваки, из темноты показывались на свет от костра морщинистые лица стариков, которых не так много осталось среди северян.
Один из мужчин, грузный и невысокий, с сединой на висках, нахмурившись, отделился от толпы. Пожевывая мясистые губы, кривясь, когда цеплял зубом длинный шрам, протянувшийся от нижней губы до ключицы, он продвигался тихо к висящей лестнице. Вскарабкавшись наверх и зацепившись краем брючины, отчего остался грязноватый след и надорвалась ткань, он несколько раз приложился костяшками по деревянной двери и, не дожидаясь ответа, вошел.
Внутри было светло. С десяток небольших святящихся шариков парили над головой, легко балансируя и с легким шипением искр отстраняясь, если кто-то подходил к ним слишком близко. Оглянувшись, мужчина с неудовольствием отметил очередной беспорядок. Валялось буквально всё. Книги, которые так сложно было найти в этих землях. Пергаменты, исписанные крупным, размашистым почерком. Или просто какие-то непонятные зарисовки местности, предметов, лиц. На деревянном полу можно было найти и кружку, остатки завтрака. Кровать в углу комнаты пустовала, за письменным столом в другом углу тоже никого не было.
- Матиил! - тихо воскликнул мужчина, наконец найдя молодого мужчину в черной расстегнутой рубашке и кожаных брюках в бессознательном состоянии на полу у окна. Его темные короткие волосы намокли от пота, стекающего тонкими дорожками по лбу, и облепили кожу. - Матиил, очнись! – подойдя, седоватый мужчина встряхнул Матиила слегка за плечи.
- Ммм... - прохрипел и затем закашлялся молодой человек, открывая мутные глаза. - Арекс...я...
- Я же тебе говорил, прекращай медитировать! Особенно, когда меня нет! - пробурчал мужчина, неловко приподнимаясь и оглядываясь, чтобы найти кувшин воды. Как и ожидалось, он, разбитый, валялся почти у входа. А вокруг темное пятно.
- Прости, Арекс. - юноша почти пришел в себя и оглядел комнату более осмысленным взглядом. Внутри всколыхнулась досада. Снова он не смог себя контролировать. Когда же это пройдет? – Я снова видел мрачные образы. Я чувствую их голод и желание крови…
Поднимаясь с пола, Матиил скривился от последовавшего незамедлительно головокружения. Виски заломило и холодные длинные пальцы пришлись как раз кстати - массируя указательным и средним пальцем по ноющему месту, юноша прошелся взад-вперед с закрытыми глазами, пытаясь привести себя в порядок.
- Сейчас не до этого, - убедившись, что мальчишка в порядке, мужчина присел на край кровати, расположенной рядом, и хмуро взглянул в сторону. - У нас снова нападение. Поселение Эрвика сегодня.
- Кто-то жив? Сам Эрвик? Его семья? - Матиил тут же собрался, в его взгляде проскользнуло что-то, совсем не свойственное его возрасту. И каждый раз, когда он возвращался из медитации, казалось, что он стал старше, мудрее, опытнее. Только в этот раз на лице проступила бледность.
- Эрвик погиб один из первых, - хмуро произнес Арекс, снова пожевывая свои губы. Он всегда так делал, когда нервничал. - Эльза, Карин...все. - он обреченно взглянул на молодого человека и заметил, как тот слегка побледнел, впрочем, не изменившись в лице. Он не смог сказать главного имени девушки, так же погибшей этим ужасным вечером, но Матиилу и не требовалось это. Он понял.
Матиил был вынужден отвернуться, чтобы его помощник не видел отчаяния в глазах и крепко сжатых зубов. Хотелось кричать, реветь раненным зверем. Но всё, что сейчас мог сделать юноша - это закрыть глаза и попытаться вдохнуть как можно глубже, чтобы успокоиться. Нужна была свежая голова.
В голове пронеслись воспоминания давних лет, когда Матиил был еще совсем молод. Подростком, он любил сбегать из-под надзора отца в поселение, находящееся гораздо севернее. Он брал с собой лошадь, кусок хлеба и флягу горячего отвара, чтобы не застынуть в холодные северные ночи. И мчался под редкими звездами, едва пробивающимися светом через густые кроны вековых деревьев.
Они встречались у развалин старого храма, где когда-то возносили молитвы послушники Айлани. Тогда они были детьми и не знали, что камни тех мест прокляты и в дни полнолуний даже спустя годы забытья совершались паломничества к кровавым алтарям. Лайна. Так звали ту темноволосую девочку с грустными серыми глазами. Он влюбился с первых дней, не знал, куда себя деть. Они виделись много раз. И Матиил делился с ней всеми секретами. Уже позже отец узнал про ночные вылазки и запретил сыну покидать свое поселение.