Закончив речь, Ахрир вскинула руку, и с ее пальцев сорвалось пять искорок. Каждая долетела до ребенка и коснулась лба. Удивленные дети переглянулись. Чувство страха и холода пропали с прикосновением чуда.
- Завтра я спущусь за вами и призову стать послушниками и послушницами при храме.
Мокрые края туники, промокнувшей от ледяной воды, тянули вниз, пока Ахрир поднималась по ступенькам вверх, где располагались ее покои. Следом за ней, не глядя на падающие с ткани капли воды, шагал мужчина в балахоне.
- Вы разочарованы, госпожа? – спросил он, когда они оказались в покоях Жрицы. Скинув тяжелую тунику, та облегченно вздохнула и опустилась в мягкое кресло с подушками цвета закатного солнца.
- Я не увидела искры в их глазах, брат мой, - помедлив, ответила женщина с горечью. Поджав губы, она взглянула на камин, в котором догорали щепки. Под ее взглядом огонь резко потух и в комнате воцарился полумрак, нарушаемый лишь слабым свечением луны сквозь закрытые узорчатые ставни.
- За последний год этот этап прошла лишь ваша помощница, Хайлин. Но вы не дали возможность ей стать жрицей, оставив знак.
Мужчина имел ввиду знак на лбу, который проявлялся у всех, прошедших обряд посвящения, который в этот момент проходили дети, оставшиеся в комнате, с каждой минутой всё больше наполняющейся водой. К утру оставались лишь те, кто уверовал в Богинь, либо те, кого они выбрали и наделили Даром. Искорка, которой делилась Верховная Жрица, приобретала на лбу детей облик руны, обозначающей принадлежность к культу. С того момента выжившие дети становились послушниками. За особые заслуги перед Богинями и Верховной можно было стать младшей жрицей. В таком случае видимый знак исчезал и у человека появлялась возможность покинуть башни храма и отправиться в странствия, чтобы нести истину.
Так случалось с девушками. Юноши же, которые проходили обряд, входили в ряды Братьев, что защищали жриц и так же могли странствовать. Их главной целью являлось найти тех, кого при рождении Богини отметили Даром. Но шли годы. И в башнях осталась лишь одна представительница Дара – Верховная Жрица.
- Мы можем призвать ваших младших сестер, госпожа, - прорвался сквозь тяжелые раздумья Ахрир голос мужчины. Она сфокусировала на нем взгляд и, подумав, отрицательно покачала головой.
Женщина понимала, о чем говорил брат. Он предлагал призвать тех немногих жриц с Даром, что уплыли за море в большой мир нести истину. Вернуть их, чтобы привлечь к продолжению рода своего. Ведь все жрицы знали – родить они могли лишь в том случае, если Богини благословят их и это могло произойти только в башнях. За пределами же храма их женские возможности угасали.
Но даже если предположить, что одну из жриц благословят, чего Ахрир, не признаваясь себе, но всё же сильно боялась, роды могли закончиться смертью как ребенка, так и матери. А допустить вымирания тех единиц, что остались в мире, Верховная Жрица не могла. К тому же, ныне живущих жриц с Даром можно было пересчитать по пальцам одной руки.
«Или я боюсь ребенка, что может родиться?» - подумала Ахрир нехотя. Переводя взгляд на окно, в которое бились ледяные порывы ветра, она вспомнила легенду. Старую историю о том, что дети, рожденные от жриц с Даром, обладают невероятными способностями, способными как восстановить мир и порядок, так и внести хаос. Верховная жрица не была готова развязать еще одну войну. Слишком многими сестрами она пожертвовала.
1.3
- Быстрее, быстрее!
Животное из последних сил рывками мчит через поляну, норовя споткнуться. Черная грива спуталась от порывов холодного ветра.
Всё сильнее и сильнее удары пяток по бокам. Но животное, задыхаясь, больше не может ускориться, не может даже держать заданный темп. Спотыкается. Чертова ямка, в которую так неудачно попадает копыто.
И молодой мужчина с короткими темными волосами летит с лошади, подвернувшей ногу, кубарем катится по земле, сминая собой пожухшую траву и блеклые цветы. Обиженно и тяжело заржет лошадь через миг, но мужчина лежит на земле лицом вниз. Секунда, две. Он неловко приподнимается на локтях и его взгляд устремляется вдаль. Туда, куда он так стремился. Но лошадь подвела. Мужчина сжимает зубы, сдерживая недовольный рык.