– Сейсиро, – обратился к наставнику принц, взмахивая ненавистным ему веером, лишним в этом климате, – Твое искусство, как и прежде не знает себе равных!
Мастер клинков преклонил колено и опустил голову.
– Научишь его своей науке? – поинтересовался принц, кивая в сторону дракона, сидевшего у его ног.
– ЕГО?!! – холодный режущий взгляд мастера метнулся вслед знаку принца Соно.
Соно не успел даже ощутить гнев, когда жесткая и шершавая ладонь дракона легла на его руку:
– Не надо! Я понял… – поднявшись, Перл поклонился мастеру по воинскому канону.
И ушел, не дождавшись следующего момента, когда лицо мастера станет озадаченным и смятенно-растерянным.
Что бы загладить неловкость, Соно отвел его в оружейную, где Перл совсем потерялся. Но под пристальным взглядом принца, дракон выбрал лишь одно, – кинжал-каму – драгоценный не столько отделкой, сколько качеством стали.
– Он твой… – только и мог сказать Соно, вознагражденный в ответ сияющим взглядом.
Счастливый Перл вертел его в пальцах не менее искусно, чем Сейсиро играл своими саблями.
Нет! Это была не жалость! Точнее – не только жалость…
Дружба? У него, Соно, никогда не было друзей, и он не знал такого понятия.
Кровные узы, наставничество, кровное братство в сражении – это он понимал… А того, что происходит с ним – нет!
Возвращавший силы дракон, с радостью сходился с ним… Он был быстр, как молния, и – неистовей Вьюги, о которой рассказывал! И даже сейчас дрался в серьез, в полную силу. Но – ему не хватало опыта в схватках с себе подобными обликом… Он знал об этом и охотно наверстывал упущенное, воспринимая бои с Соно необходимым уроком.
– Ты не монах, – заметил принц, в который раз удивленный силой и ловкостью, вдруг пробуждающейся в выглядевшем почти хрупким в свободных туниках драконе, – Или драконы тоже обучаются тайной системе Ци Гун?
Перл на мгновение задумался, потом кивнул, поняв вопрос:
– Специально нет. Но это просто! Когда сражаешься за жизнь – уже не думаешь о том, что ты можешь, а чего – не можешь!
– По-твоему, стоит сражаться только за жизнь?
– Но ведь жизнь – это самое ценное! – возразил Перл.
– А свобода? – вкрадчиво поинтересовался принц.
– Свобода – это и есть жизнь! – не задумываясь, ответил дракон.
Соно смотрел на него с какой-то тоской, непонятной ему самому. Ведь ясно же, что дракон не лжет. И Перл не мог не видеть, что захоти он уйти, Соно не стал бы его удерживать – во всяком случае, старыми методами кнута и решеток, – и почему-то именно это, похоже, побуждало его остаться. За чем? Этого-то Соно понять и не мог…
Он не мог понять что это, но это было нечто большее, чем то, что он привык вкладывать в понятие дружбы. Может любовь?
Ни раньше, ни сейчас принц Соно не питал склонности к хорошеньким мальчикам, и забавы, подобные тем, которыми ублажал себя его сводный брат, вызывали лишь презрение. Наоборот, его наложницам никогда не приходилось жаловаться на недостаток внимания.
Но он почти не расставался с Перлом, словно зная, что не смотря на всю его решимость и волю, удержать дракона ему все же не дано, – кто из них оказался приручен, кто из них сдался первым, и кто же все-таки победил?
Дракон, похоже, задавался теми же вопросами…
Может, это его еще и держало.
Соно испытывал страсть, похожую на безумие. Такое не могло оставаться не замеченным!
"Дракон поработил разум Его Высочества! Как не осторожно он смотрит в глаза дракона… Не смотрите! Так они забирают душу! Его Высочество больше и думать не о чем не желает, только возится с этой зловредной противоестественной тварью!" – шептались во дворце, а оттуда слухи ползли дальше за пределы провинции и до самого Императора.
Видано ли, что бы дракон разгуливал, где ему вздумается, да еще с кинжалом на поясе! Дракон должен быть мертвым! Или в клетке, в крайнем случае – на цепи, а не вести себя так, как будто он здесь хозяин! Даже немногословный и суровый главный ловчий однажды согласился, что игры с драконом заканчиваются плохо. Лишь один робкий девичий голосок, попробовал заикнуться, что дракон хороший, но он был не различим в общем гуле потревоженного улья.
Соно не желал ничего знать и слушать, считая это недостойным ни себя, ни дракона!
По весне неожиданно объявился любезный братец, якобы совершающий паломничество.
Скрипя зубами, как и всякий раз, когда ему приходилось встречать это подобие человека, пародию на мужчину, Соно развлекал принца по всем правилам любезного тона и требованиям этикета. Единственным исключением, разумеется, был Перл.
Дракон был рядом, успокаивая издерганные нервы принца своим невозмутимым видом – он и бровью не вел на замечания принца Листа относительно его особы, напоминания о цирке и клетке, косые беспокойные взгляды придворных.
Соно видел: какими бы разительными не были перемены в облике дракона (а Перл даже когти укоротил), как бы тепло он сам не относился к нему – для остальных Перл в лучшем случае диковинный волшебный зверь, а еще вернее мерзкий оборотень, осмелившийся походить на любимейшее создание богов – человека…
Принц тихо бесился, и только многолетняя привычка помогала ему сохранять видимое спокойствие и демонстрировать радушие.
Весь вечер Перл просидел у его ног, и, заметив его отсутствие, принц нахмурился, а потом и вовсе забеспокоился, когда дракон не вернулся: тот считал себя обязанным выдерживать всяческие приемы и церемонии наравне с ним. Плюнув на приличия, Соно поднялся, обрывая прием, и торопливо удалился, под озадаченные шепотки. Найти дракона, зная его любовь к высоте, оказалось не трудно – Перл лежал на широких перилах балкона, устремив взгляд в звездное небо.
Прямо на пороге в остывающей луже крови валялось тело одного из слуг, – рука сама легла на рукоять кинжала.
– Перл! – напряженно окликнул дракона ничего непонимающий принц.
Дракон не ответил.
Подойдя еще ближе, Соно испугался – его туника спереди была взрезана, а такое лицо он видел в последний раз, когда Перл, еще не был Перлом.
– Что с тобой?
– Ничего, – тихо и как-то слишком спокойно отозвался дракон.
Соно показалось, что он ощутил запах вина, и наклонился еще ближе. Но ведь Перл вина не пьет…
Не пьет?!! Только сегодня за вечер, дракон, которому разумеется не ставили отдельного прибора, раз за разом осушал его, Соно, чашу до дна…
Все сразу стало на свои места.
– Оно отравлено, да? Отравлено? – принц впился в дракона взглядом и резко тряхнул его за плечи.
Слегка расширенные от боли, которую он ничем не выдал, уже мутнеющие глаза юноши обратились на него.
– Гадючье семя! Чертов упрямец! – рявкнул Соно, сгребая дракона на руки, – Что, иначе нельзя было?!
Нельзя. Опрокинь Перл кубок – ему нальют другой. И наливали же! Встань и заяви дракон, что вино отравлено, – это ничего не даст: Лист будет вопить о провокации, о том, что мерзкий оборотень подчинил себе рассудок принца… и так об этом судачат даже его собственные слуги… И тогда легко убьют их обоих – Перла на копья, а его – как придется…
И дракон попросту пил яд, пользуясь тем, что сам Соно был занят столь неприятными ему светскими любезностями. Видимо он попытался вразумить слугу, подававшего вино, но тот попробовал напасть и Перл остановил его… как смог…