II
Я снова впал в забытье, но лишь на мгновение. Очень уставший я лежал на диване и тупо смотрел в стену. Мои мысли уносили меня далеко отсюда, переплетались друг с другом и, видимо, улетали высоко в небо, ускользая от меня. Но вот уже на протяжении нескольких лет одна мысль никуда не уходит и мучает меня день ото дня. "А что, если бы тогда всё пошло по-другому?" Из фразы формировались мысли, объекты, а затем и воспоминания. Я придавался ему полностью и забывал о времени, прокручивая всё тот же эпизод моей жизни. Я вижу себя. Радостного, маленького. Всё те же тёмные волосы, карие глаза, всё такой же худой. Но тут я ещё ребёнок и на моём лице нет той страшной отметки. Я спешил к своему другу Жене. Женя был моим соседом. Он был старше и сильнее, но всегда был добр ко мне. В обычной майке, шортах он вышел ко мне на лестничную площадку. И, конечно же, я не забуду его синей кепки. Таким он мне и запомнился. А вот мы уже идём к фабрике. Старая и уже давно заброшенная, она лишь угнетала своим видом красивый фасад города. Разломанные крыши, мусор, битое стекло и полу разбитые стены. Я и Женя перелезли через забор и направились к складу, в поисках необычных и интересных вещей. В помещении было темно и местами приходилось идти на ощупь. Спустя какое-то время я набрёл на комнату без одной стены. "Ох, нет, лучше бы я её тогда не находил. Зачем мы вообще туда пошли?" Я схватился за голову и слегка нагнулся вперёд. Старый диван издал скрежет пружин. Но это видение не покидало меня. Я всё ещё продолжал видеть картину того дня. Фабрика, Женя и эта комната с дырой в полу. Всё смешалось в один кошмар. Да, посреди комнаты была огромная дыра в полу. Я и сам до сих пор не знаю для чего она предназначалась. Она была не глубокая и на дне виднелись кучи битого стекла. Люди всегда любили придти сюда с бутылками алкоголя. Затем маленький я позвал Женю. "Идиот,"-сказал взрослый я маленькому. И вот уже Женя подошёл к ней. Настали те роковые секунды. Тот самый рык собаки раздался за спиной. Дальнейшую картину я уже видел от глаз маленького меня. Женя браво толкает меня в сторону, а собака налетает прямо на моего спасителя. Вместе они проваливаются в яму. Я чувствую острое жжение в моей щеке. Это осколок стекла, который впился мне в кожу. Я вижу струйки крови, не перестаю плакать, но мне не страшно за себя, мне страшно слышать рык там, в яме, но ещё больше пугали крики самого Жени. Секунды шли как часы. Казалось, что это длилось вечность. Я встаю, делаю пару шагов в сторону ямы и вижу то, что осталось отпечатком на долгие годы. Но это не физический отпечаток, как шрам на лице, а отпечаток душевный. Тот, который не исправит никто. Собака с рвением кусала плоть моего друга, который уже не сопротивлялся. Кровь медленно растекалась по дну. Я не знаю, что точно с ним произошло. От падения или от укусов он отключился. Ступор, который парализовал меня, держал меня на месте ещё несколько минут. Никаких слёз больше не было. Была лишь боль. Жжение в моей щеке усиливалось и я пришёл в себя. Затем всплыла другая картина. Я несусь домой. Несусь так, как не бежал ни один спорстмен. В тот день я всё рассказал родителям до мельчайших подробностей. Я не могу представить боль родителей Жени, но могу чувствовать свою. "Стоит пойти спать,"- сказал я сам себе и встал с дивана и побрёл к себе в комнату.